Хищник - [59]

— Правда? Ну и как она? Я спрашиваю не из праздного интереса. Ты же знаешь, эта женщина всегда мне нравилась.

— Мне кажется, ты ей по-прежнему нравишься, — сказал Крис.

— Не стану этого отрицать. — На лице Эрика отразилось несвойственное ему смущение. — С другой стороны, мы с ней очень давно не виделись. Чем, кстати, она сейчас занимается?

— Преподаёт историю средневековья в Чикагском университете. В настоящее время она получила грант в Кембридже, где будет писать монографию по истории английских монастырей десятого века. Так, во всяком случае, она мне сказала.

— Когда увидишь её, передавай от меня привет.

— Хорошо, передам.

Эрик свёл на переносице брови.

— Думаю, во всём, что касается Алекса, мы поступили правильно. Расскажи мы все полиции, Дункан попал бы под суд, а это несправедливо. Если мы по-прежнему будем придерживаться старой версии случившегося, никаких неприятностей у нас не будет. Слишком давно всё это было.

— Я тоже думаю, что мы поступили правильно. Правда, мы не знаем, что сказала Маркусу Ленка, и уж тем более — реакции Маркуса на её рассказ. На следующей неделе я вылетаю в Штаты и попробую связаться с этим парнем, если он в Америке. У тебя есть номер его телефона или адрес? Все, чем я располагаю, — это адрес его электронной почты.

— Не помню, — сказал Эрик. — По-моему, нет. Если хочешь, могу навести справки, когда вернусь в Нью-Йорк, но боюсь, что мой помощник давно выбросил телефон этого Маркуса. Впрочем, не думаю, что этого парня будет трудно разыскать. Маркус Леброн не такое уж распространённое имя.

— Ты встречался с ним хоть раз, когда Алекс был жив?

— Нет. Если ты помнишь, он был большим любителем путешествий. Он даже не приехал на похороны Алекса. Уж и не знаю, успела ли его мать сообщить ему о смерти брата. Как ты знаешь, мать Алекса была очень больна и умерла через месяц после его смерти.

— Я об этом не знал, но о том, что она сильно болела, помню.

— Бедняга Алекс.

Крис и Эрик в память о друге выпили в полном молчании.

— Как поживает твой фонд? — осведомился Эрик, когда они с Крисом почтили память покойного. — Всё время забываю, как он называется, «Карпаты», кажется?

— Точно. «Карпаты». Первый год у нас сложился удачно. Мы получили двадцать девять процентов прибыли.

Эрик удивлённо выгнул бровь.

— Это больше, чем удачно. Это просто чертовски здорово.

Крис улыбнулся. Эрик был одним из немногих людей, кого ему хотелось удивить их с Ленкой достижениями.

— Но с тех пор, как Ленка умерла, у нашего фонда сразу возникли проблемы.

— Какие же?

— Ты помнишь типа по имени Руди Мосс?

— Конечно, помню. Такой жирный парень с острым носом. Если мне не изменяет память, он несколько лет назад ушёл из «Блумфилд Вайса»?

— Ушёл. И возглавил фирму «Амалгамейтед ветеранз лайф». Эта фирма, в свою очередь, является нашим инвестором. Вернее, являлась. До прошлой недели. Как только Руди узнал о смерти Ленки, то сразу же прислал мне уведомление об отзыве своих средств.

— Я всегда знал, что это полное ничтожество.

— Он такой и есть, — заверил его Крис. — Но проблема ещё и в том, что продажи на рынке падают, а Ленка за пару дней до смерти купила у «Блумфилд Вайса» крупный пакет ценных бумаг, который на поверку оказался пустышкой.

— Позволь, я попробую угадать, как зовётся эта пустышка… «Эврика телеком» — верно?

— Она самая. Надеюсь, ты не приложил руку к этой сделке? — спросил Крис.

— Ну уж нет. Хотя это и входит в компетенцию моего отдела. Мы представляем международную телекоммуникационную группу «М & А». Но «Эврика телеком» для нас слишком мелкая дичь.

— Я знаю, что группа «М & А» находится в твоём ведении, — сказал Крис. — Потому и спрашиваю: ты можешь дать мне консультацию?

Эрик насторожился:

— Я почти ничего не знаю о ситуации с «Эврикой», кроме того, что её бумаги падают в цене.

— Видишь ли, прежде чем продать Ленке эти бумаги, Йен сообщил ей кое-что интересное. Упомянул, в частности, что концерн «Радофон» может заинтересоваться «Эврикой телеком» и начать скупать их бумаги. Но пока на рынке ничего похожего не происходит. Как думаешь, то, что говорил Йен о «Радофоне», может быть правдой?

— Ну ты, Крис, и спросил, — сказал с ухмылкой Эрик. — Прежде чем ответить на этот вопрос, я должен поднять ворох документов, проконсультироваться со своими помощниками, а кроме того, это конфиденциальная информация, которую, согласно правилам, мы без особого разрешения не имеем права распространять.

— Эрик, помоги мне — как приятелю. Дай мне наводку, прошу тебя. Меня устроит даже самый невинный намёк.

— Нет, Крис. Наши правила направлены прежде всего против приятелей. Никаких наводок или намёков. Будем считать, что этого разговора не было, ладно? Йен тоже не имел права ничего говорить Ленке, не важно, правду он ей сказал или солгал.

— Извини, — сказал Крис. — Мне, конечно же, не стоило с тобой об этом заговаривать. Забудь об этом. Я задал тебе вопрос об «Эврике телеком» только потому, что в настоящий момент эта тема больше всего меня волнует.

— Ладно, забудем, — сказал Эрик. — Но прошу тебя впредь подобных вопросов мне не задавать.

— Согласен. Расскажи в таком случае, как идут дела у тебя.