Хищник III - [5]

— Хорошо. — Бэт сосредоточенно о чем-то думала. — Здесь рядом две станции — Браун и Фарадей. Но я боюсь, что из-за бурана им не добраться быстро.

— Свяжись с ними и спроси, не слышал ли кто-нибудь из них что-нибудь подобное. — Мэл уже оделся и теперь торопливо проверял ружье. — Возможно, эта тварь уже заходила к кому-нибудь из них.

— Интересно, слышали ли Джеймс и Бонни? — спросил Пол, осматривая свою винтовку.

— Должны были. — Мэл натянул маску и, перехватив поудобнее ружье, кивнул на дверь. — Ты готов?

— Да, пошли, — согласился второй полярник. — Смотри в оба, Бэтти. Если мы не вернемся через двадцать минут, запрись получше и срочно вызывай помощь, поняла?

— Конечно.

Девушка смотрела, как они, не без труда преодолев напор ветра, вышли из станции в ледяную карусель.

* * *

Они вернулись раньше, чем говорили. И принесли на руках нечто настолько ужасное, что Бэт испуганно выдохнула:

— О, Боже…

Тело Уэлча Хиккока. Самым страшным в нем было то, что ни черепа, ни позвоночника у него не осталось. Кто-то вырвал их, располосовав трупу спину.

* * *

Вторую странную новость они узнали через десять минут. Ни аргентинская научная станция Браун, ни британская Фарадей не отвечали… Словно на них не было никого живого.

ЧАСТЬ 2 Оклахома, в 12 милях к югу от Фредерика

Глава 1

Он все еще был в прекрасной форме. Вряд ли кто-нибудь дал бы ему больше сорока трех, хотя на деле Датч[4] пересек эту отметку уже десять лет назад. Но его тело все еще оставалось прекрасным телом довольно молодого, пышущего здоровьем человека. Только морщины на лице проявились чуть четче, чем хотелось бы, и немного контрастировали с великолепной мускулистой фигурой. Пожалуй, пока никто, кроме него самого, не мог понять, насколько близко подобралась к нему смерть. Но уж он-то чувствовал это так, как ни чувствовал никто другой, и знал, в чем причина столь странных ощущений.

Двенадцать лет назад ему довелось пережить кошмарное… каким словом можно это назвать? Приключение? Наверное, кому-нибудь происшедшее с ним, действительно, показалось бы отличным приключением. Но не ему. Для него это была борьба за жизнь. Отчаянная, жесткая. Его противник оказался классом выше. Возможно, первый раз в жизни Алана Шефера — Датча, майора спецотряда «коммандос». Тогда-то он и получил мощнейшую дозу облучения. И тем не менее выжил. Его врач воспринимал это, как феномен. А сам Алан, как подарок своего умелого, натренированного, здорового тела. Три месяца он валялся в госпитале ФБР. Три долгих месяца, изо дня в день уставясь в потолок, переваривал случившееся. А затем делал это еще раз, но уже ночью, в своих снах.

Ночь не приносила ему облегчения, дарованного забвением. Наоборот. В кошмарах к нему вновь возвращалось это существо. Жуткий инопланетный монстр, охотник за человеческими черепами. Хищник.

Датч, сидя в удобном кресле на веранде собственного дома, потягивая пиво, размышлял.

Стояло довольно жаркое засушливое лето. Бело-голубое стеклянное небо, разукрашенное курчавыми мазками неподвижных облаков, застыло над черепичной крышей его маленького домика. Ни малейшего ветерка, только утомительно жаркое солнце, похожее на раскаленный добела серебряный доллар, зависло на скользком небосклоне совершенно непонятным Датчу образом. Полная неподвижность пейзажа и раскаленное марево, поднимающееся от земли, делали мир нереальным, иллюзорным.

На мгновение Шеферу показалось, что если он сейчас дунет, то все это видение растает и тут же появится совершенно другое место. Возможно, это будет тенистый лес с прохладным ручьем и сверкающими бриллиантами росы на траве, а может быть, наоборот. Скажем, джунгли. Жарко-влажные, зеленые, кишащие ядовитой живностью. Опасные. Таящие в себе зло.

Датч сделал глоток, допил банку и, поставив ее рядом с креслом, открыл новую. Ему нравилось сидеть вот так и пить пиво. Просто сидеть и просто пить. Не вспоминая о прошлом и не думая о будущем, близком и неминуемом.

Но сегодня ему почему-то очень отчетливо вспомнилось все произошедшее двенадцать лет назад. Возможно, виной тому был жаркий день, а может батарея пустых пивных банок, выстроившаяся слева от кресла. Трудно сказать. Воспоминания были мучительными и не приносили ничего, кроме чувства тревоги.

«А если бы еще раз? — вдруг подумал он. — Тот же день и то же место. Ты согласился бы?»

В сердце вонзилась тупая длинная игла, причинив невыносимую боль. Датч помассировал грудь ладонью, сделал глоток и хмыкнул.

Ну так как, парень? Что скажешь? Вернулся бы ты туда? О'кей. Он вдруг почувствовал прилив злости. Это был первый признак того, что выпито уже достаточно и больше, пожалуй, не стоит.

К черту! Датч допил пиво двумя огромными глотками, пристроил банку к длинной шеренге таких же пестрых жестянок и с мрачной решимостью открыл новую. О'кей. Ты хочешь знать, вернулся бы я или нет?

— Ты пьян, приятель, и самое лучшее, что можно сделать, это отправиться спать.

Я не знаю! Не знаю. Ага, значит, ты боишься? Дерьмо собачье! Датч не боится никого, мать их! Никого. Кроме самого себя, да еще того парня, что сидит на небесах и смотрит сверху вниз и говорит: «Эй! Датч, дружок, ты перебрал, похоже. Что, ты думаешь защитить этим пивом свою несчастную задницу? Или мозги?»