Хищник - [52]

– Ну, эта съёмка у Бобби Оушена. Это ведь ты подсуетился? – блестящие зеленые глаза смотрели в упор, прокладывая дорожку в самую душу.

– Нет. Это полностью твоя заслуга.

– Ну, Демиии, – Мия звонко рассмеялась. – Я хоть и светловолосая, но не полная дура. Да и эти корзины белых лилий в палате. А ещё Бриджит собственной персоной заявилась ко мне и вела себя так, словно ей оплатили годовой абонемент в её любимый люксовый спортзал… – блондинка задумчиво покачала головой.

– Двухгодичный, – подмигнул, легонько целуя её в лоб.

Вдруг Мия перекатилась и легла на живот, отстраняясь от меня, позволяя любоваться её идеальной задницей.

Неожиданно взору открылась маленькая татуировка на спине чуть ниже левого плеча. Небольшой рисунок в виде цветка лилии. Поднял глаза и удивленно хмыкнул.

– Лилия на плече. Как неожиданно и довольно символично.

– А что удивительного? Миледи Винтер из «Трех мушкетеров» Дюма до сих пор мой любимый книжный персонаж. Заметь, по книге она блондинка! А тату в форме лилии – моё собственное клеймо, напоминающее о годах, проведенных в детском доме. – Мия судорожно вздохнула. – Раньше я хотела избавиться от этих тяжелых воспоминаний. Забыть их, задушить, стереть из памяти. Только немного повзрослев, поняла, что это часть моей жизни. Эти мрачные стены, бесконечные запреты и ожидание, сравнимое с русской рулеткой: удочерят или нет? В парке рядом с интернатом росли лилии. Помню, как подолгу гуляла в одиночестве, когда тебя усыновили, и мечтала… мечтала… А еще я несколько месяцев работала в стрипклубе под псевдонимом Миледи! Правда, круто?

– Ты работала в стриптиз клубе? – мои брови поползли вверх, а на скулах заиграли желваки, стоило только представить, как моя девочка раздевается перед какими-то похотливыми козлами.

– Да, а что?

– Ты сведешь меня с ума, – прорычал, вмиг ощутив новый прилив крови к члену, притягивая красавицу к себе за тонкую щиколотку.

– Демиан, да погоди ты! Стой! Мы еще не договорили, – Мия оттолкнула меня, резко перекатившись на дальний край кровати.

– Я хотела спросить… – она замялась, наморщив нос.

– О чем?

– Почему ты не разыскал меня? – наши взгляды столкнулись в одной точке, растворяясь друг в друге.

– Почему ты думаешь, что я не искал? – спросил металлическим голосом, ощутив, как напрягся каждый мускул.

– Потому что если бы ты действительно этого хотел, то достал бы меня из-под земли! У тебя были для этого все возможности.

Я тяжело вздохнул, почувствовав саднящую боль в горле.

– Когда меня усыновили, всё так закрутилось. Врачи, занятия, поездка в Швейцарскую клинику на несколько месяцев, каждый день десятки новых лиц. Ты сказала, что тебе хотелось забыть об этом кошмаре. Мне тоже хотелось. Хотелось научиться спать полную ночь без криков от каждого шороха, хотелось, наконец, говорить, не заикаясь, хотелось почувствовать себя нормальным, поверить людям, которые так много делали для меня и моего здоровья. Да, я пытался вычеркнуть прошлую жизнь из памяти. Пытался! – сжал простынь в руке до хруста в побелевших костяшках.

– Ясно, – прошептала, отворачиваясь от меня и натягивая на себя одеяло.

– Но я продолжал о тебе вспоминать. Месяцев через десять, когда уже мог более-менее нормально изъясняться, позвонил Мадлен узнать, когда можно приехать к тебе с подарками. Тогда она сообщила, что тебя взяли в семью. Я очень обрадовался, просил у нее контакты и имена усыновителей, но оказалось, что она подписала документы о неразглашении и знает только, что тебя увезли в Штаты… Эй, чего молчишь? – залез под одеяло, смыкая руки на её талии и прижимая к своей груди. Наклонил голову, прошептав у краешка уха. – Я всегда о тебе помнил. А еще ты была единственной девушкой в моей жизни, которая оказывала на меня такое сильное влияние. Потом появились Эрик и Вильям, но, к счастью, они парни. А из девушек только ты. И в какой-то момент я подумал, что, если разыщу тебя, это закончится катастрофой для нас обоих.

– Почему? – робко спросила, поворачивая ко мне усталое бледное лицо.

– А как называется то, что творится между нами сейчас? Я не могу нормально спать, работать, заниматься делами. Мои друзья недоумевают, какого черта я забыл в Мексике! Еще ни разу не прилагал столько усилий, чтобы затащить девчонку в постель.

Во взгляде Мии что-то потухло. Она произнесла немного отстраненным голосом:

– Да, ты прав, это настоящая катастрофа. По-другому не скажешь! Ладно, я буду спать, и тебе желаю того же.

– Эй, разве не чувствуешь? – потерся о гладкую кожу на её бедре своим стояком и хрипло произнес: – Ты действуешь на меня как сахар на крысу.

– Дем, я уже сплю.

Грубо раздвинул пальцами её бедра, касаясь ладонью набухших розовых лепестков.

– Но ты всё ещё такая влажная. Хочу вспомнить твой вкус, маленькая.

Мия громко вскрикнула, когда я оказался у неё между ног и, согнув их в коленях, закинул себе на плечи, впиваясь зубами в горячую нежную плоть.

* * *

20 часов спустя

Я остался единственным человеком в пустом салоне бизнес-класса. Все остальные пассажиры давно прошли в самолет, как только объявили посадку. Все, кроме Мии. Она не пришла. Хотя мы договорились, что вновь повторим нашу маленькую шалость сегодня во время полета домой. Нетерпеливо набрал ей, буквально через несколько секунд услышав в трубке до боли родной звонкий голосок.