Хищницы - [31]
Имущество Ольги Григорьевны описали, но саму ее не арестовывали. На время следствия и суда она находилась под подпиской о невыезде и внесла залог в 10 тысяч рублей.
Она, как всегда, не унывала и находила способы оказаться то в театральной ложе, то у модистки, то гуляющей на островах. Ее всюду сопровождал блестящий военный офицер Евгений Шульц.
Осенью 1907 года начался суд. От процесса многие ждали оглашения имен высокопоставленных покровителей Ольги Григорьевны. Пресса смаковала возможные варианты. «В нем пройдет интересная галерея субъектов простых, наивных, доверчивых – с одной стороны, а с другой появятся люди, эксплуатировавшие самым беззастенчивым образом то бесправие русского человека, которому теперь, слава Богу, приходит конец», – предполагал «Петербургский листок».
Из России в Америку
Защищала аферистку целая бригада адвокатов во главе с известнейшим юристом, депутатом Государственной думы Осипом Яковлевичем Пергаментом. Шепотом говорили об огромных гонорарах, полученных ими от Штейн.
В свидетели обвинения выстроилась целая очередь. Выяснялись подробности одна другой любопытнее, пикантнее. Защита выбрала, в свою очередь, необычную тактику. Родные Штейн стали доказывать, что она психически ненормальна. Пресса, обвинители, публика, – все были возмущены, видя, что это подлог, единственный шанс для Штейн уйти от заслуженного наказания.
Но психиатрическая экспертиза дала неутешительные для защиты результаты. Знаменитый профессор Бехтерев подытожил мнение столичных психиатров: Штейн абсолютно нормальна, никаких отклонений.
Штейн сознавала: последняя зацепка для оправдательного решения отпала. На первых двух заседаниях она смиренно занимала еще непривычную ей скамью подсудимых. К третьему, 4 декабря 1907 года, исчезла.
Полиция понимала, с кем имеет дело. За Штейн круглосуточно следили городовые и шпики. Так было в вечер 3 декабря, когда Штейн вместе со своим возлюбленным капитан-лейтенантом Шульцем отправилась на Пушкинскую улицу в квартиру одного из адвокатов, Леонтия Базунова, где собрались все ее защитники. На следующий день ожидается оглашение приговора, он почти наверняка будет обвинительным, и Штейн арестуют прямо в зале суда. Адвокаты обещают подать кассационную жалобу, но в любом случае ей придется посидеть в тюрьме.
Они не знали, что у Ольги Григорьевны был свой план на случай неминуемого ареста. Через некоторое время из квартиры вышел офицер в морской форме и сел на извозчика. «Это Шульц», – решили сыщики. А часа три спустя из парадной вышел… настоящий Шульц, правда, в штатском.
Полицейские поняли, что их обманули. Шульц был доволен, фон Штейн в его мундире уже пересекла границу Великого княжества Финляндского. Пока она не арестована, оставался единственный шанс – побег за границу. Российские коммерсанты нередко так и решали свой конфликт с прокуратурой. Но полиция не была склонна шутить, городовые немедленно арестовали капитан-лейтенанта.
План Штейн и Шульца сорван. Задумывая аферу с переодеванием и побегом, они рассчитывали, что Шульц будет вне опасности. После удачного исчезновения Штейн, он через неделю-другую последует за ней за границу. Там сообщники смогут пожениться, сменить фамилию и зажить спокойной праздной жизнью.
Побег авантюристки вызвал страшный скандал у публики и в судебных кругах. Русская прокуратура готова была достать Штейн из любой точки земного шара.
Казалось бы, Америке не привыкать к мошенникам. Но молодая страна обожала европейскую аристократию. Иметь знакомство с русской графиней – мечта любого янки. Это Ольга Григорьевна сразу почувствовала своим звериным чутьем и, поселившись в знаменитой гостинице «Уолдорф Астория», стала выдавать себя за русскую аристократку, ожидающую со дня на день миллионное наследство. Когда Штейн сошла на американский берег, у нее было всего 168 долларов, но русской графине одалживали столько, сколько она просила. Однако в Америке «стареющая львица», как красиво называли ее на суде, узнала об аресте любимого. В Нью-Йорке он в ближайшие годы не появится. Неожиданно она затосковала и совершила серьезную ошибку.
Она послала в Россию душераздирающие письма и телеграммы: «Срочно. Петербург, угол Сергиевской и Воскресенской, дом Чижовой, Пергаменту. Теряю последнее самообладание. Умоляю, прикажите телеграфировать: станция Бреславль, до востребования пассажиру первого класса, литеры три “В”. Если не получу – приеду обратно. Друг».
Американский адрес Штейн выяснили, перлюстрируя письма из Нью-Йорка, приходившие для сидевшего в предварительном заключении Евгения Шульца, – их получал парикмахер Самойлов, который должен был передавать письма арестанту. «Приезжай, все будет по-твоему, и деньги всегда будут, и все сделаю, что нужно… без тебя мне не надо свободы». В этих посланиях оказался обратный адрес: Нью-Йорк, д-р Чарльз Ягер, Южный центральный парк, 24.
Адвокат Пергамент получил письма из Нью-Йорка за подписью Амалии Шульц и телеграмму: «Опасно. По телеграфу 500 долларов. Адрес: Бродвей, 302, адвокату Дробчинскому».
Как только депутат исполнил просьбу, русская полиция через консульство потребовала от американского правительства ареста получательницы этих денег, подозреваемой в побеге от суда.
