Хирургия Плоти - [9]

Он ждал её в кровати.

— Милая, как же я по тебе соскучился.

Его сильные руки тянулись к ней. Она подумала: До чего же он милый. Как я могу на него злиться? Она решила не трогать Ди. Все закончилось. Он больше не будет ей изменять. Вместо этого она скинула туфли, забралась на роскошную кровать, и он обнял её.

— Я соскучилась еще сильнее — прошептала Джойс.

— Ага — его поцелуй поглощал её; он прогнал прочь все неприятности прошедшего дня. Заставил забыть её обо всём. За какие-то секунды она уже пылала желанием. Его язык блуждал по её рту. Его руки — сильные, уверенные, настойчивые — стягивали с неё джемпер, за ним последовала шелковая блуза «Эван-Пикон». Проворные пальцы высвободили грудь из лифчика и сжали соски. О Боже, любовь моя, — промелькнула неуловимая мысль. Его рот высасывал дыхание из её груди.

— Детка — прошептал он. — Пожалуйста.

Тогда её поцелуи начали спускаться вниз. Руки Скотта стянули с неё юбку, пока Джойс играла своим язычком с его сосками, затем все ниже, ниже.

— Дорогой… — Его пальцы уверенно вплелись в ее завитые черные волосы. — Ты меня любишь? — спросила она и взяла член в рот, прежде чем он успел ответить. Скотт изогнулся, постанывая. Она сосала медленно и сильно пока её пальцы сжимали его яйца — тяжелые, больше и тяжелее куриных. — Ты меня любишь? — снова. — Дорогой, ты любишь меня?

Снова и снова.

— Да — его дыхание участилось. Её язык блуждал вокруг головки, лаская самый кончик. Джойс избавилась от трусиков, и от этого Скотт заерзал только сильнее.

— Джойс, дорогая, я так тебя люблю.

— Правда, на самом деле?

— Да!

— Тогда покажи мне это.

Джойс подползла к нему, затем подставила киску прямо к его рту. Она обильно текла и закатывала глаза от удовольствия.

— Ты такая вкусная — прошептал он.

Многими часами спустя Джойс лежала удовлетворенная и восхитительно раскрасневшаяся. Она потягивала мелкими глотками «Перье-Жуле» и смотрела, как он спит. Такой прекрасный, такой любимый. Фотографии Кзанека вновь встали перед глазами. А как же Ди? Не думай об этом. Шлюшка. Джойс была готова раскричаться при мысли о том, что Скотт с другой. Эти сильные руки, мощный торс, плечи, и спина, и роскошный изогнутый член. С кем-то еще? — думала она. Нет, больше никогда. Кто мог обеспечивать его лучше Джойс? 400 тысяч в год, великолепный дом на берегу моря и все что он только пожелает. И любовь, размышляла она. Настоящая, зрелая, вдохновляющая любовь. Она никогда не была с мужчиной, похожим на него: таким страстным, таким ловким. Его способность чувствовать её — её настроение, её потребности, её желания, была почти духовной, и оргазмы, до которых он её доводил — дюжина жарких бренчащих подарочков каждую ночь, выжимали из нее удовольствие как теплую воду из губки. Часто он занимался с ней любовью до тех пор, что она потом не могла пошевелиться. И он все поймет, когда придет время. Когда он станет старше и поймет, что Джойс знала, как для него будет лучше. Именно это имело значение. Это правда, — думала она. Позже она проснулась, услышав шепот.

— Дорогая? — руки Скотта обняли её теплую плоть. — Дорогая? — Он рылся носом в её груди, поглаживал её спину и ягодицы. — Ещё разок — прошептал он.

Сердце Джойс еле билось от усталости.

— Не думаю, что меня хватит на еще один раз. Ты меня совсем вымотал!

— Хватит — настаивал он, — я же знаю.

Он перекатился и оказался сверху, завел её руки ей за голову и вошел.

— Мне нравится, когда ты кончаешь.

Нежный бурав из плоти уверенно вонзался в нее и выходил обратно. Джойс почувствовала себя наэлектризованной. Её грудь набухла, соски раздулись. О, ее хватит на еще один раз. Снова и снова. Её руки сжимали его мускулистый зад, когда он входил в неё, его член — всегда такой крепкий, такой большой, такой знакомый, бурил её, не ослабевая. Оргазмы как сладкие сны угасали в ней, а их нити уносили её далеко, охватывая ее мощными спазмами. Я в раю, — убедила она себя. — В раю каждую ночь.

Когда он кончил, Джойс лежала неподвижно, вся в поту и семени, которое текло по ее телу. Скотт приобнял её, успокаивая её разгоряченные груди, орошая шею поцелуями.

— Джойс, знаю я плохо поступал раньше — прошептал он.

Нет, — подумала она, — пожалуйста.

— Но я правда люблю тебя. Я бы ни на кого тебя не променял. Пожалуйста, поверь мне, дорогая…

Пожалуйста, не надо.

— Но я схожу с ума от того, что вынужден весь день ждать тебя здесь в одиночестве. Каждый час без тебя — это целая неделя.

Джойс начала терять присутствие духа.

— Дорогая, прошу тебя, выпусти меня.

Она погладила его по волосам, прикоснулась к лицу.

— Выпущу — пообещала она. — Выпущу.

Но это обещание, как и почти все обещания любовников, было ложью. Она знала, что никогда, ни за что на свете не сможет отпустить его.

Их утренний ритуал: завтрак в постели. Нагие, они вяло кормили друг друга, прижавшись телами друг к другу — яйца бенедикт, иранская икра на тостах, цикорий. Затем она принимает душ и одевается. Она всегда одевается медленно, зная, какое удовольствие это доставляет Скотту. Так она чувствует себя сексуальной, очаровательно похотливой.

— Ты так прекрасна — произносит он. Его ясные, по-детски голубые глаза сосредоточены на ней с кровати. — Мне скорее всего придется передернуть.