Хирургическое вмешательство - [9]

Жень сжался в комок, втягивая голову в плечи; глядел исподлобья, и лихорадочно блестели глаза. Дед Арья взял его за подбородок длинными костлявыми пальцами — мальчишка стерпел, покорно поднял лицо.

— Жень, — сказал старый шаман. — Да ведь ты божонок.

2

Офис находился не то чтобы на окраине, но в подворотне — в глухом и грязном дворе, в пяти минутах ходьбы от Трёх вокзалов. Само здание, где арендовали помещения несколько фирм, было новым, но место определённо не годилось для приличных учреждений. Впрочем, в филиал контору и перевели по причине малоприличной специализации. Поначалу московский отдел по работе с клиентами располагался прямо в здании Минтэнерго, но потом выяснилось, что, во-первых, клиентура робеет роскошного дворца министерства, а во-вторых, клиентура эта такая, какую любое вменяемое учреждение предпочтёт не пускать на порог. Существовал строжайший приказ именовать их «клиентурой», но сотрудники постоянно сбивались и путались, потому что нормальной клиентурой были акционеры и прочие уважаемые люди, а то, что ходило теперь, слава богам, в филиал на Киевской, называлось «бомжами», «идиотами» и «сырьём».

Клиент, который сейчас, тонко звеня проглоченным аршином, сидел на зыбком крутящемся стуле перед фронтлайн-менеджером, не походил на бомжа.

А значит, был идиотом.

Иных вариантов менеджер представить себе не мог.

— Пожалуйста, — терпеливо и зло говорил он, — внимательно прочитайте договор. Все пункты.

— Зачем? — тихо сказал клиент. — Я знаю, в чём суть этой сделки. Какая может быть разница?

«Омерзительный тип», — подумал менеджер и присовокупил, что тип явно собирается поиметь его в мозг. Договор был отпечатан крупным шрифтом и сформулирован предельно простыми фразами, потому что частенько клиенты плохо читали, или вообще от тяжкой жизни успевали забыть, как это делается. Они ещё и воняли частенько, но менеджер не отличался брезгливостью.

Этот был из другого теста.

Клиент смахивал на романтического юношу, который постарел, пооблез и в целом опечален жизнью, но ума так и не приобрёл. Самое смешное, что мужик-то был молодой, едва под тридцать, но вот как юноша он успел постареть. Хиппи, а может, и не хиппи, в трёпаной одежонке, белобрысый, нечисто выбритый, с остатками угрей на щеках, вид он имел шизофренический и смиренный. Аж подташнивало. Менеджер старался лишний раз не поднимать взгляда.

Такие — они хуже всего.

— Поймите правильно, — сказал менеджер с откровенной ненавистью. — Мне абсолютно безразлична ваша судьба. Прочитаете вы договор или нет, передумаете или нет. Есть вещи, которые я делать обязан. Я обязан вас отговаривать. Причём долго.

— Может, как-нибудь обойдёмся без этого? — так же тихо попросил клиент.

— Меня уволят, — грубо сообщил менеджер. Измываться над захожанами он имел полное право: это тоже считалось способом убедить их отказаться и уйти, и слава богам — иначе было бы совсем невмоготу.

— А если…

— Здесь скрытая камера, — отрезал он. — Но если вы не будете перебивать, я могу сократить лекцию. Идёт?

Юноша молча кивнул.

Менеджер прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Потом уставился в стену поверх его головы.

— Итак, — сказал он. — В договоре сказано, что вы передаёте государственной компании Ростэнергопром право распоряжаться вашим тонким телом после засвидетельствования факта вашей физической смерти. Это ложь. Не перебивайте. Это официальная ложь, вызванная требованиями действующего законодательства, я уполномочен об этом сообщать. Вы идентифицируете себя с плотным телом, что является вашей фатальной ошибкой. После смерти этого тела вы не перестанете осознавать себя. Вы передаёте права не на труп, а на себя самого.

За окнами стоял ясный осенний день, но по офису медлительно текли сумерки. Лампы дневного света ровно гудели; их тусклый свет, казалось, блек, выцветал до какого-то потустороннего оттенка, и живые цветы в горшках казались искусственными.

Менеджер подался вперёд, почти опустившись грудью на стол.

— Раньше это называлось «продать душу», — свистящим шёпотом сказал он.

— Я знаю, — ответил клиент. В глазах его серела решимость.

Менеджер сел.

— Вы сатанист? — обыденным голосом спросил он.

— Что?

— Некоторые сатанисты думают, что тут можно продать душу Люциферу, — криво ухмылялся менеджер. — Двух-трёх мне так и не удалось переубедить, но их, откровенно говоря, и не жалко. Послушайте, вы продаёте душу не потусторонним силам, уж не знаю, какие вам больше нравятся, а нашему родному государству. Не дальше, никак не дальше, чем Российской Федерации в лице государственной акционерной компании Ростэнергопром. Вы так любите Родину?

— Послушайте…

— Не перебивайте. Я объясню, на что ей ваша душа. Видите ли, тонкое тело хомо сапиенс — уникальный энергоноситель. У вас его примерно три грамма. В реакторе станции, работающей на тонком топливе, они будут эквивалентны примерно девятистам килограммам топлива атомного. Больше того, энергия распада души, в отличие от энергии атомного распада, абсолютно безопасна, безвредна для экологии… я понятно выражаюсь?

Клиент молчал. За дверью, где были касса, секретарша и охранник, заспорили и чем-то загрохотали. Менеджер перевёл дух. Он вёл разговор не в первый раз, но всё это до сих пор действовало ему на нервы.