Хинельские походы - [55]

— А ты ждать научись, — поучал Дегтярев, — вот нажмут снова наши — непременно будут пленные генералы. Фашистским генералам, сами понимаете, нет расчета избегать плена, когда туго приходится… Это во-первых, ну, а что касается ефрейторов, тут вы опять не подумали. Вот придем в Берлин да потребуем показаний от одного ефрейтора… будет неплохо!

Терентий прищурил черный смеющийся глаз, глядя на Анащенкова:

— От Гитлера! — воскликнул тот, улыбаясь.

— От него. Что скажешь тогда о показаниях ефрейтора?

— Дойти бы только, — вздохнул Коршок.

— Дойдем, хлопцы. Обязательно там будем! — взволнованно сказал комиссар. Помолчав немного, добавил:

— Может быть, и не все, но дойдем и победим!.. Наше дело правое, и победа будет за нами!

И всегда в те дни после чтения сводки Совинформбюро завязывался разговор о том, что будет этой весной и летом, когда наши перейдут в наступление. И когда исчерпывались самые смелые предположения относительно разгрома гитлеровцев, только тогда вновь обращались с вопросом к вестовым:

— Ну, что там в Герасимовке? — спрашивали партизаны, словно застава была глухой провинцией, а Герасимовка — столицей.

— Фомич все по большим штабам ездит, а остальные бражничают, — сообщили вестовые. — Что еще в такую погоду делать! А Тхориков на дуэли на пистолетах с одним партизаном дрался из-за девчонки. Было ему в райкоме.

— А из Хинели что слышно?

— Петро Гусаков там в разведке побывал! Лесопилка цела. Фашисты два дня на лесокомбинате стояли. Сожгли поселок Водянку, людей всех побили.

— Ну, а в лесопилке кто-нибудь остался из жителей? — допытывался Сачко.

— Да вас, товарищ лейтенант, кто, собственно говоря, интересует? Не Ниночка ли? — Вестовой прищурился. — Она тоже была в разведке и просила привет вам передать.

— Ну, уж это покупка, хлопцы! — смутился Сачко.

— Какая там покупка! Каждому по сотне приветов оттуда прислали. Не дождутся нас там, вот что! — уверяли партизан вестовые.

— Значит, живем, хлопцы! Скорей бы уж туда!

Скоро из Герасимовки пришли другие вести.

Пузанов таинственно доложил мне:

— С Большой земли прибыл гость. Говорят, из Москвы, от Центрального Комитета партии Украины. Слышно, от самого Хрущева прислан. Ну, так у Фомича они важные дела решают.

А вслед за этой новостью услышали и другую:

— Райком создает два новых партизанских отряда — Знобь-Новгородский и Середино-Будский.

Это была большевистская помощь Фомича партийному подполью северных районов Сумщины.

Партизан — жителей Знобь-Новгородского и Середино-Будского районов — я направил в Герасимовку с оружием и снаряжением в распоряжение нового командования. Один из моих партизан, товарищ Сень, получил назначение — принять командование над знобь-новгородцами, а местный подпольщик Горюнов — над середино-будцами.

По предложению Фомича я должен был выделить для новых отрядов по одному стрелковому отделению для создания, так сказать, прочного боевого костяка. Кроме того, в распоряжение Сеня и Горюнова я передал два ручных пулемета и десять лошадей с упряжью.

В то же время в штабах отрядов начались разговоры о диверсионной работе. Требовалось подрывать вражеские эшелоны на коммуникациях, В пример нам ставились белорусские партизаны, уже начавшие войну на рельсах.

Мы с Дегтяревым отобрали лучших партизан и направили их в Герасимовку для обучения искусству минирования и подрывного дела. Руководил этой работой лейтенант Зимников, оказавшийся опытным минером.

Несколько подрывников из второй группы были посланы на разведку Червонного района и там совершили две «отчаянные диверсии»: возле Хинельского лесокомбината, в лесу они подорвали мост через… канаву… Пять гнилых бревен, составлявших настил этого моста, разлетелись вдребезги… Вторым объектом учебной диверсии оказался дощатый погреб. Начинающие диверсанты подложили под него несколько килограммов взрывчатки. Другого применения своему искусству молодые диверсантские группы пока что не нашли. Действующих железнодорожных путей или шоссейных дорог поблизости не было, так же как сноровки и опыта в этом деле.

Кроме взрывчатки и всего остального к ней, диверсантам нужно еще одно оружие: топографические карты. Без карт на широких пространствах воевать невозможно, а у нас их не было. На весь Эсманский отряд приходилась одна большая карта — штабная. Лейтенант Инчин, оказавшийся, ко всему прочему, еще и неплохим топографом, размножал ее на досуге, обильно смазывая белую бумагу керосином и нанося на нее черным карандашом условные знаки.

Но главной задачей, как сообщил нам посланец ЦК КП(б)У, было возвращение сумских партизанских отрядов на Сумщину, где нужно было продолжать борьбу с оккупантами и поднимать на это новые слои населения.

Об этом уже шли разговоры с руководителями сумских отрядов.

Обсудив указание Центрального Комитета партии, райком Червонного района постановил: в ознаменование международного пролетарского праздника Первого мая Червонному отряду и всему составу районного комитета партии перейти из Брянских лесов в Хинельские.

Наша первая группа получила распоряжение от Фомича передать Улицу Покровскому и прибыть в Герасимовку.

Начались поспешные сборы в путь-дорогу. Село было оставлено, колонна партизан ушла по лесной дороге.