Химическое оружие - [8]
Но для войны динамит не годится: Он все же довольно чувствителен, легко взрывается и потому опасен в обращении.
Снаряды надо начинять вполне стойкими веществами, иначе они взорвутся еще в зарядном ящике на первом же ухабе или в орудийном стволе от толчка газов во время выстрела.
Сверхчувствительная гремучая ртуть, конечно, еще меньше подходит для начинки снарядов, чем нитроглицерин или динамит. Для гремучей ртути нашли другое применение: из нее изготовляют капсюли-детонаторы.
В маленькую металлическую чашечку помещают крохотный заряд гремучей ртути и запрессовывают в гильзу патрона. Когда спускают курок ружья или орудия, капсюль от удара взрывается, а уж от него воспламеняется порох.
Такие же капсюли имеются и в гранатах и бомбах. Когда снаряд ударяет в цель, капсюль взрывается сам и заставляет детонировать основной заряд.
В семидесятых годах прошлого века на одной из французских красильных фабрик произошел сильный взрыв. Стали искать причину, и оказалось, что виновница катастрофы — желтая краска, которой окрашивали ткани на этой фабрике.
Краской заинтересовались артиллеристы. В конце концов выяснилось, что это как раз то, в чем они нуждались: желтая краска обладала огромной бризантной силой и была очень стойкой и безопасной в обращении. Недаром ее почти, сто лет применяли для крашения и никому даже в голову не приходило, что это сильнейшее взрывчатое вещество.
Французы стали плавить эту краску и заливать в снаряды. Назвали ее мелинит, потому что в расплавленном виде она напоминает мед, а мед по-французски «мьель». Впрочем, на вкус этот «мед» очень горек, и у химиков он носит другое название: пикриновая кислота («пикрос» по-гречески горький).
Появление гремучего горького меда вызвало переполох во всех военных министерствах. Мелинит крошил кирпич и камень, как стекло. И грозные крепости на границах, которые считались раньше надежной защитой, вдруг оказались никуда не годными.
Пришлось срочно перестраивать крепости, искать новые, более прочные материалы. На смену камню пришли бетон и сталь.
Со временем и мелинит уступил место другому взрывчатому веществу — тротилу, или толу.
Тротил еще безопаснее, чем мелинит.
Он не боится ни воды, ни огня. Поджечь его обычно очень трудно, а когда он наконец воспламеняется, то горит спокойно и тихо, как дрова.
Это страшное взрывчатое вещество можно растирать в ступке, постукивать по нему молотком. Даже от пули он редко взрывается, хотя бы выстрел был произведен в упор.
Только от детонатора безотказно взрывает тротил. Но зато уже когда взорвет, то ничего не устоит: огромные здания разнесет он в щепы, как бумагу разворотит бронированный борт линкора, раздробит и бетон, и гранит, и сталь алмазной твердости.
Выходит, как это ни странно, что самое лучшее взрывчатое вещество — то, которое трудно взорвать.
Шестьсот лёт на полях сражений господствовал дымный порох. Он и рвал, он и метал.
А потом, за каких-нибудь пятьдесят лет, были созданы десятки новых взрывчатых веществ, одно лучше другого.
Теперь дым побежден. Разрушительная сила снарядов и бомб возросла во много раз.
Тотчас же штурмовики набросились на них, расстреляли, закидали бомбами.
Что же еще предстоит сделать? Каких еще открытий ждет артиллерийская техника от химиков?
Артиллеристы хотят стать невидимыми.
Во время войны с белофиннами был такой случай. Наши бомбардировщики получили задание разбомбить белофинскую крепость. Самолеты вылетели и выполнили приказ, но им сильно мешала зенитная артиллерия врага. Едва только они появились над укреплениями, десятки зенитных орудий открыли бешеный огонь. Бомбардировщикам пришлось держаться на значительной высоте, а с большой высоты трудно бомбить метко.
Надо было во что бы то ни стало подавить зенитные батареи белофиннов. И советское командование поручило это сделать отряду штурмовиков.
Налетели красные штурмовики на крепость, ищут вражеские зенитки, но крепость словно вымерла, ни одного выстрела не раздается оттуда. Зенитные орудия ловко замаскированы, сверху никак их не разыщешь. Вот только если они начнут стрелять, тогда сразу себя выдадут. Хитрый враг, однако, догадался, зачем нагрянули советские штурмовики, и замолчал, притаился.
Наши летчики кружили, кружили… Неужели придется вернуться, не выполнив задания? Наконец командир отряда решил перехитрить белофиннов. Притворившись, будто он разглядел одну из замаскировавшихся батарей, он камнем ринулся вниз, наугад стреляя из всех пулеметов.
Тут белофинны не выдержали: они открыли огонь по храброму летчику — и… обнаружили себя.
Тотчас же штурмовики набросились на них, расстреляли, закидали бомбами. И когда следом за ними снова налетели наши бомбардировщики, ничто уже непомешало им сбросить прямо на укрепления тяжелые бомбы огромной разрушительной силы.
Что же погубило белофинских зенитчиков? Вспышки их орудий, пламя выстрелов.
В горячем газовом облаке, вырывающемся вслед за снарядом из ствола, есть некоторое количество газов, способных еще гореть. Как только они Соприкасаются с воздухом, происходит яркая вспышка. Это и есть огонь выстрела.
