Химическое оружие - [6]

Иногда к бездымному пороху с поверхности добавляют специальные примеси — «флегматизаторы», чтобы еще больше замедлить его горение в первый миг выстрела. Такой порох и называется «флегматизированным».

Интересно, что в качестве флегматизатора — замедлителя — применяется пахучая камфора. Эта та самая камфора, которую впрыскивают тяжело больным, чтобы ускорить биение сердца.

Одну и ту же камфору химики заставляют служить то уздой, то шпорами.

Артиллерийская головоломка

Немало других хитроумных задач пришлось и приходится решать ученым для того, чтобы пушки могли стрелять далеко и метко.

Например: какую форму нужно придать зернам пороха, чтобы при горении поверхность их не уменьшалась, а увеличивалась?

Эта задача напоминает головоломку из сборника математических игр и шуток. Однако занимались ею очень серьезные люди, и если бы её не удалось решить, не было бы современных дальнобойных и мощных орудий.

Порох сгорает в стволе орудия за сотую долю секунды.

Это очень ничтожное, неуловимое время.

Вы не успеете мигнуть, не успеете ахнуть, а внутри пушки уже произойдет множество событий: воспламенится капсюль, от него загорится порох, газы сдвинут снаряд и, разгоняя его все больше и больше, вытолкнут наконец со страшной скоростью вон.

Этими молниеносными событиями нужно уметь управлять, иначе снаряд полетит совсем не туда, куда надо, или вовсе никуда не полетит, а орудие разорвется.

Так случится, если в первый момент выстрела образуется слишком много пороховых газов.

Проследим за ходом выстрела.

Вот спущен курок, и ударник с силой разбил капсюль патрона. Луч огня из капсюля зажег порох. Первый вихрь раскаленных газов метнулся во все стороны, ища выхода. Но свободного пространства впереди очень мало: снаряд пока еще плотно запирает весь длинный ствол орудия. Газы сжаты в тесной камере, они развивают колоссальное давление, и чем оно больше, тем сильнее изнашивается от этого удара стальной корпус орудия.

Проходит тысячная доля секунды — и снаряд трогается с места; Газы, толкая снаряд, неотступно следуют за ним. Пространство, занимаемое ими, все увеличивается. Если большая часть пороха уже выгорела, если новых газов из гильзы поступает мало, давление в канале ствола начинает быстро уменьшаться. Все слабее и слабее будут газы толкать вперед снаряд. И вместо того чтобы разгоняться, он, наоборот, замедлит движение в стволе.

Лениво, нехотя вылетит снаряд из ствола. И шлепнется где-нибудь неподалеку…

Нет, такая стрельба, конечно, никуда не годится. Надо, чтобы порох продолжал хорошо гореть все время, пока снаряд движется в стволе. Больше того: хорошо было бы, если бы в самом, начале, когда газам почти еще некуда деваться, порох горел совсем тихо, а потом стал бы разгораться все сильнее и сильнее.

Как этого достигнуть?

Один способ мы уже знаем: это флегматизация пороха с поверхности.

А второй способ мы найдем, если решим геометрическую головоломку: надо придать пороху такую форму, чтобы при горении поверхность его не уменьшалась, а увеличивалась. Ведь всякое тело горит с поверхности, и чем больше поверхность, тем быстрее идет горение и тем больше образуется газов (вспомните пушистое сено и плотную дубовую колоду).

Итак, вот задача: зерно пороха, сгорая, становится все меньше и меньше, но надо сделать так, чтобы поверхность его при этом все увеличивалась и увеличивалась.

Задача хитрая, однако решается она очень просто: необходимо проделать в зернах пороха внутренние каналы. Огонь будет расширять эти каналы, и изнутри поверхность зерен будет все расти и расти.

Бездымный порох так и изготовляется — в виде цилиндриков с внутренними каналами.

Порох такой фермы, даже когда от него остается только десятая часть, горит еще сильнее, чем вначале. И пока снаряд идет по каналу ствола, все новые и новые потоки газа заполняют освобождающееся за ним место и настойчиво подталкивают его вперед.

Вещества, которые рвут и мечут

Порохом можно не только метать снаряды и пули, но и рвать гранитные скалы, броню, бетон.

Однако, если мечет порох хорошо, то рвет он плохо.

Очень уж он «медленно» взрывается — почти сотая доля секунды уходит на это! А для современной взрывной техники сотая доля секунды — целая вечность.

Химики создали теперь немало веществ, которые способны взрываться гораздо быстрее, в стотысячные доли секунды.

0,00001 секунды!

Это во столько же раз меньше короткой секунды, во сколько сама секунда меньше суток. И в такие неуловимо малые доли мгновения целый килограмм какого-нибудь динамита успевает разложиться и целиком превратиться в газы.

Это уже не взрыв, это сверхвзрыв, детонация.

При детонации вся картина совершенно иная, чем при медленном взрыве пороха.

Внезапно возникает страшный вихрь газов, сдавленных, сжатых, стиснутых до предела. Их слишком много, и поэтому им некогда искать для себя удобного выхода. Они сразу ударяют во все стороны. Безразлично, что находится на их пути — открытое пространство или подвижной снаряд, лист бумаги или толстейшая броня. Не разбирая, газы с яростью бьют направо и налево, вперед и назад, вверх и вниз, чтобы моментально, без малейшего промедления пробить себе дорогу. И все, что мешает им — земля, камень, металл, они дробят, ломают, крошат, толкут в порошок.