Химическая свадьба Христиана Розенкрейца - [16]

Если кто-то благодаря завершенности мыслей и определенного рода ощущениям оказывается способен представить себе сверхчувственный мир в имагинациях, то эта способность еще не гарантирует, что эти имагинации пригодны для установления действительных отношений с миром духа. Брат Розенкрейц видит себя на поле имагинативных переживаний в окружении несметного множества душ, которые, хотя и живут в представлениях о духовном мире, но из-за своего внутреннего склада никак не могут прийти в соприкосновение с этим миром. Возможность такого действительного соприкосновения зависит от того, как духоиспытатель ориентировал свою душу в отношении чувственного мира, прежде чем он вступил на порог мира духовного. Такая ориентация приводит душу в определенное состояние, которое переносится за порог и открывается в духовном мире таким образом, что последний либо принимает, либо отвергает ищущего. Правильное душевное состояние может быть достигнуто, только если духоиспытатель готов сложить перед порогом все, что определяет его отношение к миру в сфере чувственно воспринимаемой действительности. Для пребывающего в духовном мире должны потерять свою действенность те душевные импульсы, благодаря которым человек, исходя из внешнего жизненного положения и внешней судьбы, ощущает характер и ценность — или весомость — своей собственной личности. И если трудно бывает подчиниться даже этой необходимости, из-за которой человек чувствует себя как бы перенесенным в своего рода душевное детство, то еще больше обычному ощущению противодействует необходимость подавить ту форму суждений, что служит для ориентации в чувственном мире. Следует прийти к убеждению, что этот род суждений приобретен в чувственном мире, что он имеет значение только в этом мире и что следует быть готовым почерпнуть из самого духовного мира,ы каким образом судить о нем. Брат Розенкрейц, войдя в замок, развивает в себе душевное настроение, происходящее из ощущения подобной необходимости. В первую ночь после того, как его проводили в замок, он не позволяет отвести себя в комнату, но остается в зале, до которого добирается благодаря участию в событиях второго дня. Таким способом он предохраняет свою душу от попадания в ту область духовного мира, с которой действующие в его внутреннем существе силы еще не могут связать его должным образом. Душевное настроение, удержавшее его от проникновения в духовную область более далекую, чем та, куда он проник во второй день, продолжало действовать в его душе в течение всей ночи и вооружило его такими способностями восприятия и воления, какие потребуются ему на следующий день. Те же, кому удалось проникнуть, прибывшие вместе с ним и неспособные на подобное душевное настроение, на следующий день будут отброшены от духовного мира, поскольку они не смогли развить результатов подобного настроя. Без этих результатов они не могут при помощи действительных внутренних сил связать свои души с духовным миром, в определенном смысле окружающим их лишь внешне.

События у врат — встреча со львом, чтение надписей на двух колоннах при входе и прочие происшествия второго дня — переживаются братом Розенкрейцем таким образом, что становится видно, как его душа действует в обозначенном настроении. Он проходит через этот опыт так, что ему остается незнакомой та его часть, которая обращена к обычному, связанному с чувственным миром рассудку, и оказывается приемлемой только та часть, которая вступает в наглядную духовную связь с более глубокими душевными силами.

Встреча с «ужасного вида львом» у вторых врат — одна из ступеней в самопознании духоиспытателя. Брат Розенкрейц проходит через это испытание так, что оно действует на его глубинные нравственные силы как имагинация; но ему остается неизвестным, чтo она означает для его положения в духовном мире. Непонятное ему суждение роняет «страж», находящийся при льве; он успокаивает льва и, ознакомившись с содержанием некоего письма, также неизвестного входящему, говорит ему следующее: «Войди, брат мой, ты здесь желанный гость!» Духовный облик «ужасного льва» — результат душевного состояния брата Розенкрейца. Это душевное состояние отражается на части образующих сил духовного мира и создает имагинацию льва. В таком отражении дается образ собственного “Я” созерцателя. В поле духовной действительности оно представляет собой иное существо, нежели в области чувственно воспринимаемого бытия. Силы, действующие в области чувственного мира, оформляют это существо в чувственный человеческий облик. В сфере духовного оно еще не человек; оно еще существо, которое выражает себя имагинативно в форме зверя. Все, что живет в чувственно воспринимаемом бытии в качестве влечений, аффектов, эмоциональных и волевых импульсов человека, сковано в этом бытии жизнью связанных с чувственным телом представлений и восприятий, которые сами, в свою очередь, являются результатом чувственного мира. Если человек хочет выйти из чувственного мира, он должен осознать, что вне этого мира ничто в нем уже не окажется скованным посредством данностей чувственного мира, а должно будет наставляться на правильный путь новыми данностями из духовного мира. Человек должен созерцать себя в состоянии, предшествовавшем его становлению чувственно воспринимающим человеком. Такое созерцание и выпадает на долю брата Розенкрейца, когда он встречается со львом, образом его собственного существа до того, как оно стало человеком.