Химеры урочища Икс - [38]

— Ну что, пошли? — Мы стали подниматься.

— Стойте, — шепотом проговорил Владимир.

Мы вслушались. Потрескивали сучья. Затем будто бы с шипеньем сжалась большая влажная губка. Забормотали пузыри в болоте. Снова треск, уже ближе. Кто-то большой и тяжелый идет по дуге, приближаясь к нам. Вот медведица остановилась где-то рядом и фыркнула. Мы на чужой территории, зверь дает нам понять это — и выполняет задачу весьма тактично.

Мы встаем, не стесняясь шуметь, — разговор идет на предложенном зверем языке, — и вновь выходим на дорогу. Пройдя метров триста, так, чтобы медведица осталась за нами, вновь входим в лес и движемся редкой цепочкой. Озер нет.

3

Результаты прощупывания на осарках, проведенного нами на этот раз достаточно тщательно, вроде бы позволяли сказать, что перед "кратером", со стороны центра осарков, действительно на протяжении трех с лишним метров прощупывалось нечто более плотное, чем окружающее вещество Интересным было и то, что уплотнение это, правда не так отчетливо, прослеживалось почти до центра "кратера". Отсюда, из самой чаши, более плотный слой обнаруживался на глубине всего 0,7 метра. Неужели это — известковый щит? Копнуть всего на 70 сантиметров! Черт побери, это сразу прояснит многое! Посовещавшись, мы решили, что нас устроит один-единственный кусочек этого уплотнения. Ямку решили сделать минимальной в плане и копать с величайшей осторожностью, тщательно отслеживая слои. На куче объемом в 2000 кубометров этот булавочный укол под категорию "раскопа" попасть никак не мог: его объем составил бы пять тысячных долей процента.

Владимир Урявин, выслушав инструкции, принялся за работу. Остальные разошлись по своим местам: я пошел развешивать бирки с номерами на картофельные и прочие ямы, Колотиев с Козловым поочередно работали щупом; чуть погодя один из них должен был отправиться готовить обед.

После того как мы в течение вот уже почти суток потоптались по осаркам, они стали приобретать более-менее "обжитой" вид: тропинки пересекали кучу в нескольких направлениях, крапива была примята, ветки, норовившие воткнуться в глаз, убраны. В таком виде границы ям и самих осарков можно было уточнить, чем я попутно и занимался. Проходя мимо "кратера", я видел склонившегося над ямкой Владимира; соскабливая лопаткой почву, он углубился штыка на полтора.

— Что-нибудь есть интересное?

— Ничего. Один перегной. Вероятно, на дно ямы долгое время падали листья. Не упустить бы нам момент измерений.

— Не упустим. — Я отошел от "кратера" и побрел к своим ямам.

Урявин действовал методично: в светлое время дня каждые два часа все мы, включая и его самого подвергались медицинской экзекуции. Исключение составило лишь время блуждании в поисках озер.

Отойдя метров на тридцать, я вновь взялся за бирки и карты отмахиваясь от комаров и лавируя в крапиве. Прошло какое-то время. Вдруг со стороны "кратера" донеслись крики. "Уж не нашел ли он что-нибудь? — подумалось мне Ведь не исключено, что это действительно кратер". Бросив все я быстро пошел на шум. На краю ямы стоял один Георгий.

— А где ребята?

— Юра повел Урявина к избушке.

— Повел?

— Да. Мы работали здесь, а он копал, и вдруг ему стало плохо кажется, потерял сознание. Но быстро пришел в себя.

Я выглянул из-за кустов ребят на поле уже не было видно. Что же случилось?

— Слой уплотнения он прошел, но никакой извести там нет, — сказал Георгий Дальше лежат лишь какие то деревяшки. Видно мы их и приняли за известь.

Я спустился в "кратер". Лопатка лежала на куче перегноя рядом с ямкой. Ничего особенного я нигде не заметил. Щуп легко вошел в почву. Навинтив еще колено, я вогнал его на 3 метра от дна раскопа — щуп шел совсем легко, наконечник его сейчас находился в пяти метрах под поверхностью осарков. Вытащив щуп, мы отметили что наполовину он был мокрым вошел в грунтовые воды. Больше здесь делать было нечего. Чуть погодя мы забросали ямку землей.

4

Ночью осарки выглядели совсем по-другому. Владимир отлежался за день и тоже пошел с нами хотя вид у него был весьма бледный. Георгий остался у костра, мы хорошо видели огонь отсюда. Ночь была довольно светлая звездная. Постояв, мы вошли под деревья.

Здесь было темней и чувствовалось тепло: то ли воздух застаивался в ветвях деревьев, то ли шлак прикрытый рыхлой шубой перегноя, так сильно нагревался за день. Нужно было оценить возможность проведения ночного фотографирования — интереснейшей программы, позволяющей выявить энергоактивные точки исследуемой зоны, если таковые, конечно имеются. Мы спустились в "кратер". Здесь температура была еще выше. Светлячки уютно чувствовали себя в этой природной теплице вспыхивая голубыми огоньками.

Ложбина, выходившая из ямы на поле, смутно угадывалась по обилию росших в ней деревьев. Как-то неопределенно белели стволы берез. Пока мои спутники, переговариваясь, стояли над местом дневного события, я, отвернувшись, закрыл глаза, желая лучше приспособиться к ночному видению. Постояв так, я повернулся к ребятам. Лучше было видно или хуже — Бог его знает. Разве что вон тот ствол березы минуту назад не был таким голубым теперь, в прозрачном звездном свете лившемся сквозь просветы в листве, он выглядел каким-то флуоресцирующим. Да вот и этот ствол тоже.