Химеры. Часть 1. Голубка на щите - [26]

— Именно, именно! Ты как в воду глядишь, Нож. Какая великолепная проницательность! Именно что не по приказу, а сам по себе. Когда эта милая, во всех отношениях прекрасная дама, пусть может быть совсем чуточку неосведомленная, но неизменно прекрасная… Эй Нож, что-то ты побледнел, может воды? Газовая плита опечатана, но вода в кране есть, я проверял. Так вот, когда эта очаровательная дама сказала мне, что подумает с месяц и забыла отослать меня обратно, я просто остолбенел, Я не поверил своим ушам, Нож! Я даже переспросил ее.

— Клятая Полночь…

— Вот возьму и вымою тебе рот с мылом, Нож, — блеклые, как две оловянные монетки, глаза наймарэ вдруг полностью залило черным — и радужки и белок. Потом он сморгнул и морок рассеялся.

— Впрочем, что с тобой делать, вечно ты бродишь мрачный и всем недовольный. Норовишь выставить меня каким-то чудовищем, — Асерли приложил ко лбу два рогалика и нагнул голову, словно собираясь боднуть. Я так думаю, это от нехватки витаминов. Ты принимаешь витамины?

— Нет.

— Вот! В том-то все и дело. И спишь в одежде, фу, все помялось, пылища тут у тебя. Ну ничего, я наведу порядок.

Асерли снова воткнулся в газету.

— Нет, ты подумай, что творят твои коронованные родственнички, — вдруг хмыкнул он. — Нефтяные вышки в Полуночном море. Скоро открывают еще одну, с помпой, с шумом. Не желаешь поприсутствовать? Не отвечай, вижу, вижу, что нет. Странно, что альфары их не остановили. Или им все равно, как ты думаешь?

— Я не знаю.

— И я не знаю, впрочем, сегодня я этим заниматься не намерен. Я иду в оперу. Знаешь, в Катандеране прекрасная опера, королевская. Ставят "Гибель Летты". Чудесная, хотя и довольно консервативная постановка, тут вот — острый палец наймарэ потыкал в газетную статью — пишут, что просто дух захватывает. Нож, ты куда?

Он аккуратно затворил за собой дверь кухни и побрел наверх.

7

Дом семейства Агиларов находился в верхнем ярусе столицы, совсем недалеко от стен королевского замка. Двухэтажный особняк, утопающий в сирени и цветущих каштанах, беленый каменный куб, надстроенный и обвешанный со всех сторон узорным фахверком. Башенки, мансарды, веранды — целый сказочный средневековый городок. По переходам и терраскам сновали женщины в цветастых платьях, в распахнутых окнах полоскались занавески, из одного кто-то высовывался и махал рукой, в комнатах играл радиоприемник, с верхней мансарды доносились фортепьянные гаммы. Под каштанами, на зеленой лужайке, маленькая девочка уговаривала собаку прыгнуть в обруч, собака скакала вокруг и лаяла.

По выложенной терракотовыми плитками дорожке, навстречу машине, ехал на трехколесном велосипеде серьезный ребенок в панаме.

Рамиро остановился в воротах. Ворота никто не открывал — они так и были гостеприимно отворены на улицу.

— Побибикай, — посоветовала Лара, разглядывая окна из-под руки. — Нас не видят. Тут всегда такая суета.

Рамиро побибикал, серьезный ребенок в ответ побибикал медным клаксончиком.

— Похоже, мы загораживаем проезд господину Агилару, — пробормотал Рамиро.

Собака, наконец, обнаружила чужаков и кинулась встречать с восторженным лаем.

— Игерна! — Лара замахала рукой. — Мы тут!

К машине спешила женщина — улыбающаяся, очень красивая, в темно-красном платье с белым пояском. В каштановых локонах — две заколки с гранатами и бриллиантами.

— Кела! — Крикнула она девочке. — Забери брата! Лара, добрый день! Господин Илен, добрый день, рада видеть, проезжайте прямо к дверям. Фетт потом отгонит машину в гараж.

Высокие входные двери были тоже раскрыты, в холле стоял золотой, пронизанный солнечными лучами полумрак. Стены занимали картины и темные стеллажи с книгами, по плиткам пола раскиданы детские игрушки. Еще пара распахнутых дверей — в просторную гостиную с полностью застекленной дальней стеной. Естественно, почти все огромные окна растворены, прямо из гостиной можно выйти на террасу, а с террасы — в сад.

— Ро-оди! — Голос Игерны Агилар прокатился по дому, словно торжественный аккорд. Рамиро вспомнил, что некогда вся Катандерана с благоговением внимала этому голосу. — Ро-о-оди! Го-ости!

С террасы в гостиную вошли несколько мужчин. Высокий худощавый офицер средних лет, черноволосый, синий мундир перетянут ремнями, сапоги сверкают, в углах воротника поблескивают бронзовые пушки. Второй — еще выше, совсем молодой, блондин в белой форме пилота, с мертвыми головами в петлицах. Оба — хоть сейчас на парад. С ними штатский в льняном пиджаке, очень загорелый, с седым ежиком, не смотря на возраст, прямой и подвижный.

— Госпожа Край, господин Илен! Добро пожаловать! — крепкая рука стиснула ладонь Рамиро. — Ротгер Агилар, генерал артиллерии его величества, хозяин этого зоопарка. Просто Род, если позволите. Счастлив, что могу пожать руку сыну Кунрада Илена.

Он говорил чересчур громко, словно находился не в доме, а на плацу. Казалось, он немного глуховат. Рамиро ответил, что ему очень приятно и назвался.

Молодой пилот, один из внуков лорда Макабрина, оказался женихом старшей дочери Агиларов. Штатский — двоюродным дядей леди Агилар, профессором истории, известным археологом и популяризатором Сайраном Флавеном. К стыду своему, Рамиро этого имени не слышал, зато Лара была впечатлена.