Химера - [17]

Он выключил воду, уперся руками в отделанную кафелем стену и постоял немного, склонив голову. С волос стекала вода. «Сегодня шестнадцатое июля, – думал Джек. – Эмме осталось восемь дней до полета». Он чувствовал, как замерзает влажная кожа.

Через десять минут Джек уже оделся и сел в машину. Был вторник. Сегодня Эмма с новым экипажем заканчивает трехдневную комплексную тренировку. Она, конечно, устанет и не захочет встречаться с ним. Но завтра Эмма будет уже на пути к мысу Канаверал. Завтра они уже не увидятся.

Оказавшись в Космическом центре имени Джонсона, он оставил машину на парковке у Тридцатого корпуса, быстро показал удостоверение НАСА охраннику и поторопился наверх, в зал управления полетом шаттла. Там царила напряженная тишина. Комплексная полетная тренировка была чем-то вроде выпускного экзамена как для астронавтов, так и для наземных служб. Наполненный критическими моментами прогон полета от старта до посадки с неожиданно возникающими неисправностями, которые всех держали в огромном напряжении. Три команды операторов не раз за последние три дня сменяли друг друга, и сейчас за пультами управления сидели два десятка усталых мужчин и женщин. Мусорные корзины были переполнены стаканчиками из-под кофе и банками из-под диетической пепси. Кое-кто из операторов увидел Джека и кивнул ему в знак приветствия, но времени как следует поздороваться не было: наступил главный кризисный момент и все сконцентрировались на решении проблемы. Джек несколько месяцев не появлялся в ЦУПе и теперь снова ощутил знакомое возбуждение, ту наэлектризованность, которая, казалось, физически ощущалась в этом зале во время полета.

Он направился к третьему ряду пультов управления и остановился возле руководителя полета Рэнди Карпентера, которому в тот момент было не до разговоров. В программе полетов шаттлов Карпентер был верховным жрецом. В нем было сто двадцать пять килограммов, и, присутствуя в зале, Рэнди производил сильное впечатление: живот, нависающий над ремнем, широко расставленные ноги – капитан корабля на мостике, и только. Здесь Карпентер был главным. «Я живой пример того, – любил говорить он, – как далеко может продвинуться в этой жизни толстяк-очкарик». В отличие от легендарного руководителя полетов Джина Кранца, чья фраза: «Ошибка – это не вариант» сделала его любимцем средств массовой информации, Карпентер был известен только в стенах НАСА. Из-за отсутствия фотогеничности его почти никогда не снимали, вне зависимости от события.

Вслушиваясь в переговоры по каналу связи, Джек быстро понял, в чем состоит сложность ситуации, с которой работал Карпентер. С такой же проблемой столкнулся Джек и на своей комплексной тренировке два года назад, когда еще был в отряде астронавтов, готовясь к полету 145. Экипаж корабля сообщил о резком падении давления в кабине. Времени на то, чтобы найти причину, не хватало: нужно было начинать аварийный сход с орбиты.

Оператор службы динамики полета, который сидел в первом ряду пультов, известном как «окоп», быстро выстраивал траектории полета, чтобы определить лучшее место посадки. Для наземных служб это не игра – все слишком хорошо понимали: если бы ситуация была настоящей, на карту были бы поставлены жизни семи человек.

– Давление в кабине упало до семисот тридцати пяти миллиметров, – сообщили из контроля среды.

– Авиабаза Эдвардс, – объявил оператор динамики полета. – Посадка ориентировочно в тринадцать ноль-ноль.

– При этой скорости давление в кабине упадет до трехсот семидесяти миллиметров, – сообщил оператор контроля среды. – Советую надеть шлемы уже сейчас, до входа в атмосферу.

Оператор связи передал рекомендацию «Атлантису».

– Вас понял, – ответил командир Вэнс. – Шлемы надеты. Включаем двигатели для схода с орбиты.

Сам того не желая, Джек поддался общему настроению. Пока шли секунды, он неотрывно смотрел на главный экран зала – там на карте мира был отмечен путь корабля. Он знал, что все эти сложные ситуации специально разрабатывались неутомимой командой имитации полетов, но это зловеще-серьезное упражнение подействовало и на него. Джек не ощущал напряжения собственных мышц, он лишь внимательно следил за сменой мелькавших на экране данных.

Давление в кабине упало до трехсот семидесяти миллиметров.

«Атлантис» вошел в верхние слои атмосферы. Связь прекратилась, начались двенадцать долгих минут тишины, когда от трения о воздух вокруг орбитальной ступени образуется облако ионизированного газа, препятствующее коммуникациям.

– «Атлантис», прием, – произнес Капком.

Неожиданно по каналу связи прорвался голос командира Вэнса:

– Хьюстон, слышим вас хорошо.

Посадка, состоявшаяся мгновение спустя, прошла идеально. Игра окончена.

В ЦУПе раздались аплодисменты.

– Молодцы, ребята! Справились отлично! – похвалил руководитель полета Карпентер. – Разбор в пятнадцать ноль-ноль. А сейчас давайте прервемся на обед. – Ухмыльнувшись, он стащил наушники и наконец посмотрел на Джека. – Привет, сто лет тебя не видел.

– Изображаю из себя врача перед гражданскими.

– Погнался за большими деньгами, а?

Джек рассмеялся:

– Ага, прямо не знаю, куда их девать. Может, подскажешь? – Джек оглядел операторов, сидевших за пультами в расслабленных позах, с газировкой и принесенной из дома едой. – Тренировка прошла нормально?