Хидэёси. Строитель современной Японии - [12]

В деле Исэ доводы Токити в конечном счете убедили Нобунага. Но как лишить войска выступления — и грабежа, — к которым они уже приготовились? Значит, надо было найти жертву, место приложения сил: ей стала крепость Ивакура (в Овари, в современной префектуре Анти), создававшая помехи тем, кто базировался в Киёсу. Это годилось, чтобы успокоить людей, но надо было еще и спасти честь; тогда Нобунага распространил слух, что план похода на Исэ, во многом раскрытый шпионами, в обилии водившимися у него, как и других местах, был разработан лишь затем, чтобы обмануть врага и разоблачить предателей, которыми, конечно, кишит Киёсу.

Лютый страх перед изменой! Он вызвал к жизни бесконечное множество историй, в большей или меньшей степени имевших правдивую основу (несмотря на театральное утрирование ситуаций), к которым относится и история учителя боевого искусства Уэдзима Мондо.

Уэдзима Мондо прибыл в Киёсу как будто случайно (по крайней мере, так утверждал он), в тот самый момент, когда Нобунага с изумлением обнаружил, что побасенка о шпионах, пущенная в ход, чтобы с честью выпутаться из ситуации с несостоявшимся походом на Исэ, оказалась правдой: в Киёсу было множество шпионов, работавших на разных хозяев. Изгнать их или истребить было недостаточно: следовало снова приняться за физическую и моральную подготовку войск, несомненно имевших слишком мало боевого опыта, при помощи учебных поединков и больших охот, составлявших основу их обучения, и набрать новых учителей — самых лучших.

Уэдзима Мондо был самураем без господина (ронин), уроженцем Центральной Японии — Тюгоку. Его появление, как нельзя более своевременное, вызвало, конечно, подозрения у Токити: он сам принадлежал к племени авантюристов и интуитивно умел судить о людях. Конечно, изящные манеры Мондо, который якобы прибыл из дикой горной местности, показались ему странными. Тем не менее. в ближайшее время ничего беспокоящего не случилось — Нобунага старался особо не рисковать. Как было принято при дворах даймё, вассалы при нем сменялись, причем число бдительных стражей все росло, и никто не мог оказаться с ним наедине.

Тогда, чтобы прояснить дело, Токити в свою очередь нанял шпиона, причем уроженца родной деревни — то есть надежного человека, — и отдал его на службу к Мондо. Военная хитрость «Обезьяны» удалась сверх всякого ожидания, и дело закончилось блестящим успехом Токити в поединке с изменником. Видимо, Токити, по крайней мере так утверждает легенда, продемонстрировал физическую силу, хотя в любых случаях предпочитал работать головой — судя по портретам, она у него была крепче, чем мышцы. Но обстоятельства потребуют от него активно использовать как ту, так и другие.

Действительно, эти интриги, зарождавшиеся в мирке Киёсу, не должны заслонять от нас тех, что плелись снаружи. Выигрышей не бывает, всякая победа содержит в себе зародыши скорого поражения. Так, Нобунага пока что наслаждался своим недавним триумфом в борьбе с Имагава, пришедшимся на 1558 год; должно быть, он забыл, что последние питают сильное желание отомстить, тем более опасное, что Ёсимото, глава клана, строил политику как тонкий стратег — он внешне стал изображать себя сторонником сёгуна, этой светской руки правительства, резиденция которого находилась в Киото, а его шаткая власть, казалось, вот-вот рухнет. Ловкий ход в ответ на обидные истории, которые рассказывались о Ёсимото на улицах: в них он выглядел смешным, гарцующим среди десятков тысяч солдат, но быстро обращающимся в бегство под ударами малочисленных отрядов насмешника Нобунага. Вернет ли ему честь авторитет сёгуна, которого он намерен защищать? Снова столкновение (1560 г.), и снова победа Нобунага, хотя его противник опять-таки имел существенное превосходство. Но на сей раз последнему не повезло: Ёсимото, глава рода Имагава, попал в засаду и погиб; его войска, увидев голову своего злосчастного предводителя, которую Токити велел отрубить и отнести в их лагерь, пришли в расстройство и начали отступать.

Физическая война, психологическая война: эти феодальные битвы отражали не столько социальные конфликты — таковые существовали, но редко выливались в схватки на поле боя, — сколько столкновения личностей и амбиций, очень похожих по своей природе. Все зависело от личностей. Когда один из этих людей вдруг умирал, на шахматной доске обязательств или союзов все могло прийти в движение, как ртуть, так же как любая большая власть, сосредоточенная в одних руках, в силу закона равновесия стремится к саморазрушению за счет компенсирующих разрывов союза: союзники переходят от более могущественного к менее сильному, но больше обещающему.

К тому же первостепенное значение имел личный престиж вождя. Личность Ёсимото, к примеру, выходила далеко за ординарные рамки, несмотря на превратности жизни, которую увенчала рыцарская смерть. Когда его не стало, многие из его вассалов отказались присягать его сыну, не проявляя к нему достаточного уважения. Некоторые предложили свои услуги иным господам, другие сочли, что настал подходящий момент утвердиться самим, и просто-напросто заперлись в своих крепостях, как Токугава Иэясу в своем замке Окадзаки. На самом деле еще ничто не было решено, все могло измениться со дня на день — требовались предприимчивые умы.