Хетты - [2]

На камень из Алеппо, встроенный в стену мечети, впервые обратили внимание в 1871 г. Местные жители верили, что камень обладает способностью исцелять воспаление глаз, и целые поколения страдающие этим недугом терли глаза о его поверхность, сглаживая ее. Впоследствии сообщалось, что камень исчез, однако в действительности он был спрятан местными жителями и спустя много лет водворен на место.

Такие же письмена были найдены И. Д. Денисом в большом наскальном изображении над рекой в Ивризе, в горах Тавра. Девис назвал тогда это письмо «хаматским». Сочетание письма и рельефа позволило Сейсу установить некую общность ряда сходных памятников, сообщения о которых поступали из отдаленных частей Малой Азии в течение уже многих лет. Среди них на первом месте были остатки строений и наскальные изображения около Богазкёя и около деревни Аладжа — Хююк в излучине реки Галис (ныне Кызыл — Ирмак), описанные Шарлем Тексье в 1839 г. и Уильямом Гамильтоном в 1842 г. Над обрывистой частью холмов, возвышавшихся над Богазкёем, можно было видеть массивные стены и укрепления того, что, несомненно, было некогда важным городом — крепостью; в двух милях поодаль выступала отвесная скала, известная под названием Язылыкая («исписанная скала»). На стенах ее естественного уступа, образующего крытую нишу, был высечен выпуклый рельеф, изображавший две встречные процессии фигур, сходящихся в середине задней стены. В центральной части развалин города около Богазкёя стоял сильно выветрившийся камень (Нишан — Таш) с хеттской иероглифической надписью; фигуры в Язылыкая также имели по сторонам иероглифические надписи. В Аладжа — Хююке стояли ворота с огромными сфинксами по сторонам. За воротами находилось множество обломков, покрывавших остатки бывшего древнего города или обширного строения. Дальше к западу располагались скальные рельефы в Гявур — Калеси («Крепость Неверных»), а в холмах над Смирной виднелись другие скальные скульптуры, известные со времен Геродота, который описал их изображения нимфы Ниобеи и египетского царя Сесостриса. А. Г. Сейс осмотрел «Ниобею» и «Сесостриса» в 1879 г. и в 1880 г. прочел в Обществе библейской археологи новый доклад, в котором уверенно заявил, что эти и другие анатолийские скульптуры являются хеттскими памятниками и что в древние времена вся горная страна, лежащая к северу от Месопотамии, включая всю Малую Азию, несомненно, была населена хеттскими племенами.

Все это пробудило широкий интерес, и в течение следующих двадцати лет все большее количество археологов стало посещать Турцию. Наградой им было открытие множества новых аналогичных скульптур, в особенности в районе гор Тавра и Антитавра. Выдающимися были экспедиции Хуманна и Пухштейна (1882/83), Рамсея и Хогарта (1890), Шантре (1893), Хогарта и Хэдлема (1894), Андерсона и Кроуфута (1900). Раскопки в Каркемише, предпринятые Британским музеем в 1879 г., выявили ряд иероглифических надписей, а также другие памятники. При раскопках в Вавилоне в 1899 г. была найдена стела с подобными же надписями, а в период между 1888 и 1892 гг. множество памятников сходного стиля было раскопано в Северной Сирии немецкой экспедицией в Зйнджирли. Таким образом, когда в 1900 г. Л. Мессершмидт предпринял публикацию корпуса хеттских надписей, в него вошло около девяноста шести значительных памятников, содержавших надписи, не считая многочисленных печатей и оттисков с них.

Тем временем многое в истории хеттов прояснилось после открытия в 1887 г. телльамарноких писем — глиняных табличек с клинописью, большей частью на аккадском языке, содержащих дипломатическую и административную переписку царя Эхнатона и его отца Аменхотепа III (за последние несколько лет его царствования), что охватывало период приблизительно с 1370 по 1348 г. до н. э. В письмах от палестинских и сирийских вассалов содержались частые упоминания о царе Хатти и передвижении его войск; более того, среди писем одно было от самого Сушшлулиумы, царя Хатти, поздравлявшего Эхнатона с его восшествием на престол. Там были также два письма на неизвестном языке, одно из которых предназначалось царю некой страны, называвшейся Арцава; норвежский ученый И. А. Кнудтсон изучал эти письма в 1902 г. и указал на то, что этот язык имеет видимое сходство с семьей индоевропейских языков, но к этой точке зрения отнеслись в то время с большим скепсисом. Несколько фрагментов текстов на том же языке были также приобретены Э. Шантре в 1893 г. недалеко от Богазкёя.

Теперь многим ученым стало ясно, что раскопки в Богазкёе обещают принести богатые результаты. д-р Гуго Винклер добился концессии на раскопки, представляя Немецкое восточное общество, и в 1906 г. под его руководством работа была начата. Результаты не только оправдали, но и превзошли все ожидания. Было отрыто около 10 тыс. клинописных табличек, и стало сразу ясно, что археологи нашли царский архив. Оказалось, что большинство этих табличек было написано на том же языке, что и оба послания из «Арцавы», и не поддавалось прочтению, но некоторые из них были на хорошо известном аккадском языке Вавилонии, и предварительное их изучение показало, что столица «страны Хатти» была именно здесь. «Арцавский» язык был, очевидно, официальным языком этого «царства Хатти», и так же как ранее слово «хеттский» связывалось с иероглифическими письменами Хамы, так теперь слово «хеттский» заменило термин «арцавский» для обозначения языка клинописных текстов. Ибо что же означало «хеттский», как не передачу изначального «хатти»? Что касается датировки клинописных табличек, то благодаря счастливейшей случайности в первый же сезон раскопок был найден документ, который оказался хеттским вариантом уже упомянутого договора между Рамсесом II и царем Хатти; египетский вариант этого договора был датирован 21–м годом царствования фараона (