Херувимский странник - [6]

Романтики окрестили Бёме «немецким (тевтонским) философом» («philosophus Teutonicus»), а сам Бёме разделял свою «философию» (которую именуют иногда произвольно теософией, богомудростью, богопознанием) на собственно философию, изучающую силы Божества; астрологию, проникающую в силы природы; и (іогословие, постигающее Царствие Христа. Символом же и средством познания Великой Тайны — Бога — была для Бёме «Утренняя заря».

Завершенной системы у Бёме нет; более того, в некоторых случаях он, увлекшись собственной рефлексией, даже противоречит самому себе.

Бог у Бёме — безосновная, точнее, всеосновная сущность (Ungrund). Слово Ungrund неверно переводят как «бездна» (это — его прямое словарное значение). На самом деле немецкий префикс un может и усиливать смысл стоящей за ним основы. Стало быть, Бог у Бёме — безосновная основа всего сущего, а не Ничто, точнее, и все, и ничто, — сущность всех сущностей (Wesen aller Wesen). И сам Бог, и природа рождаются, согласно Бёме, из некоей матрицы (Matrix), родоначальницы всего сущего, обрисованной весьма туманно. Матричные сущности собираются сначала в Ббге как (іезосновной основе, которого Бёме характеризует семью признаками, из них пять — чувственных: всемогущий, всезнающий, всевидящий, всеслышащий, всеобоняющий, всевкушающий, всеосязающий. Будучи сконцентрированы в Боге, они затем изливаются (истекают) на тварный мир. Грань между Творцом и тварью проведена у Бёме нечетко. В одних случаях он говорит, что Творец не создан, но создал мир из ничего (догматическое воззрение) или из себя самого; в других, в порыве поэтической фантазии, — что Творец и тварь имеют единую природу, — т.е. сближается с экхартовским мистическим пантеизмом. Уже на уровне самого Бога происходит «надлом», «распад», «ожесточение» (Ergrimmtheit). Бог (Божество) истекает мукой (Quai) на тварный мир (в этом метафорически выражена идея страдания как сущности отпавшего от Бога и идущего ко Христу человечества), из чего вырастает знаменитый ономатопоэтический (т.е. семантически сближающий созвучные слова) «афоризм», непереводимый на русский язык: die Quai quellt (буквально: мука истекает). Надлом в Боге, на небесах, соответствует общедогматическому представлению об отпавшем от Бога сатане, сброшенном в преисподнюю, и вот это-то единство всей множественности от Бога до преисподней представлено «теософией» Бёме. Множественность фрагментарных явлений-вещей в мире, постепенно дробясь все больше и больше, есть следствие распада, идущего от небес; промысел же этого распада, возникший до сотворения мира, осуществился и в отпадении сатаны, и в грехопадении человека; в распаде — основа греха, который может быть преодолен только восхождением ко Христу, восстанавливающим единство, собирающим разрозненные части в единое целое. В этом распадевосхождении участвуют все сферы мироздания — качества, элементы и духи: физическое, химическое, чувственное, духовное. Одно рождается из другого и тоже «истекает» из него. Из сил Бога — небо, из неба — звезды, из звезд — элементы, из элементов — земля и твари. И качества, и элементы, и духи у Бёме разделены также весьма нечетко. Однако некое единство можно увидеть и здесь. Так, качества — это огонь, горечь, соль; духи, они же качества, их семь (здесь Бёме снова поэтически сближает созвучные слова, обыгрывая одинаковое звучание слов Quellgeister, «истекающие духи», и Qualitaeten, качества) — терпкий, сладкий, горький, горячий, любовь, звук, природа. Любовь — пятый дух, или quinta essentia. Звук — шестой, это — само Божество (Бог явился Моисею только в звучащем Слове, оставаясь невидимым); седьмой — природа, она же Бог, который всех духов в себя вбирает. Венец природы — человек, андрогин, разделившийся на мужчину и женщину после грехопадения, микрокосм, состоящий из чувства, рассудка и разума; внутреннее строение человека представляет собой столб, соединяющий землю с небом, через который проходит идущее с небес, от звезд разделение на добро и зло; из природы во главе с человеком, концентрирующим в себе добро и зло, выделяются элементы (из коих состоит природа), сопричастные своими качествами человеческим чувствам, как благим, так и греховным: воздух — жар и гнев; вода — холод, смирение; огонь — в Боге свет, во зле — горечь, мука; земля — терпкость и т.д. Мука, впрочем, присутствует везде, во всех качествах. Вся эта фрагментарная множественность имеет у Бме троичную систему: две основные троичности — Бог—природа—тварь, огонь—горечь—соль — соотносятся друг с другом как антиномия самих сущностей и их качеств. Качества выступают при этом как превращения вещей, их инобытие. Пользуется Бёме и алхимической терминологией: семь духов, рождающихся один из другого, концентрируются в алхимической троичности — сера, ртуть и соль (Sulphur, Mercurius, Sal). В совокупности эти три алхимических элемента-символа составляют то, что Бёме называет Salniter, неким средоточием, из которого и в котором происходит рождение превращающихся друг в друга вещей (вспомним взаимопревращение вещей у Экхарта). Откровение Божества в природе есть «Великая тайна», «Mysterium Magnum». Таким образом, Бог присутствует у Бёме в природе и как нечто равное ей (мистический пантеизм), и как