Хемлок Гроув - [6]
– Бедная девочка, – сказал Алекс Финстер.
Дункан Фритц тут же заявил, что прочел бы и лучше. Роман устало обвел их взглядом:
– Гордитесь собой, гребаные филистимляне?
– Мистер Годфри!
– Простите, миссис П., – произнес он искренне. – Мне кажется, мы все немного испуганы происшествием в Килдерри-парк.
Питер навострил уши.
После школы Роман подвез свою сестру домой.
Если Роман Годфри был загадочным, Шелли являлась эпическим блудом тайны и загадки – во время всех своих разнообразных путешествий Питер не встречал ничего подобного. Шелли не была упырем, и Питер откровенно был в замешательстве – кем, во имя всех святых, ее вообще можно назвать; она была белым пятном для Свадистханы. Хоть она и училась в первом классе старшей школы и анатомически была девушкой, рост Шелли достигал семи с половиной футов, голова и плечи огромные и сгорбленные, а кожа так же сера, как небо в конце ноября. Паралич уже и без того деформированной половины лица не позволял произносить хоть какие-то связные слоги. Но второй странной вещью были ее «ботинки», за неимением лучшего определения. Она носила на своих ногах два герметично спаянных пластиковых куба, размером с ящики из-под молока.
Самым необычным было свечение.
Шелли забралась в машину, брат сел за руль, и они поехали. Роман повернул голову и посмотрел прямо на Питера, встретившись с ним взглядом. Лицо мальчика откровенное и бесстрастное, не оставляло никаких сомнений – он знает, что за ним следят. Роман постучал пальцем по носу: «Будь осторожен». Автомобиль развернулся, и Шелли помахала ему своей огромной ладонью. Питер ответил тем же. Он создал прецедент доброжелательности к этому существу, проходя мимо, подмигивал или коротко кивал, один раз остановил ее и своей ногой избавил от клока туалетной бумаги, прилипшего к подошве одного из ее кубов. Годфри скрылись из виду.
Питер повернул голову к своему автобусу и обнаружил, что не единственный играет в Сегодня я шпион: из-за флагштока за ним наблюдала Кристина; обнаруженная она встрепенулась и скрылась в потоке учеников. Питер залез в автобус и сел, вытянул руку перед собой, изучая симметричные указательный и средний пальцы вместе, он сделал вид, словно проверяет маникюр. Его яйца были возбуждены.
Этой ночью Питер отправился в парк. Не было никаких следов девушки, кроме предупреждения от полиции, заявлявшей, что любой пойманный за вторжение на территорию в нерабочее время окажется под замком. Он вошел, перебирая кончиками пальцев решетки на заборе, и принюхался, пока не обнаружил это. Сказать, что тут не осталось никаких следов – преувеличение, земля всегда хранит память о подобном. Это место было за кустом, возможно, в десяти шагах от периметра леса. Он лег там, где Брук Блюбелл была убита, и, сцепив руки за головой, смотрел вверх на звезды и деревья на холме и несколькими милями дальше на верхушку Белой Башни. Свет в ней никогда не гас.
Ее образы возникали в его голове. Не то чтобы он чувствовал какое-то родство с нею, кроме болезненного любопытства, но видел то, чем дружно завладели все информационные агентства – ее Фото. Знаете, одними из тех, где она в форме болельщицы, улыбается кому-то мимо камеры, возможно, своей сестре или лучшему другу, или парню, или любому другому из бесчисленного количества людей, привлекших ее внимание, когда ее снимали. Фото – порнография вкупе с трагедией.
Он задумался, не сделал ли это Роман Годфри. Питер был на холмах этой ночью и что-то почуял, смутную, но неприступную враждебность. Но это была малость, и если добавить к ней время суток и больницу для душевнобольных ниже по дороге, то можно было ожидать самые неожиданные колебания, приходящие с полной луной. И это был не первый случай, когда он почувствовал некие оккультные веяния в городе. Здесь было что-то еще, незримо присутствующее, ползущее под ногами, не имеющее ничего общего с живущими под солнце. Питер не мог ухватить это понятие целиком, но он знал, оно было тут, древнее холмов, под которыми находилось. Случалось несколько раз, когда он, задремав в гамаке, видел змею, библейского черного змея, медленно и чувственно пожирающего себя с хвоста. Но затем его глаза резко открывались: он глядел в небо через переплетения ветвей и раздраженно выталкивал этот образ из разума. Питер обладал величайшим талантом не лишаться сна из-за вопросов, на которые он не знал ответа, потому этот нарушитель его дремы действительно пошатнул равновесие. Но это, чем бы оно ни было, живущее в самом темном месте под землей и гораздо древнее холмов, не было тем же, что убило Брук Блюбелл из Пенроуз. Он знал это своей Свадистханой. Мир это тело, и различные его части транслируют частоты по-разному. Некоторые – интенсивнее других, они находятся ближе к пульсации таинственной подоплеки, иллюзии иллюзий. Хемлок Гроув как раз такое место, и сущность под холмами – если она не была преувеличением – являлась частью этого, страшного и неизведанного, как «сущность», что надзирает за тем, чтобы животные вдыхали то, что выдыхают деревья.