Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур - [5]

. Табер много внимания уделяет разъяснению утверждения Хайдеггера, что традиционная философия – метафизика еще не помыслила сущности бытия сущего. Он (Хайдеггер) в этом плане, по словам Табера, объявляет «войну метафизике» и стремится разрушить такие ее понятия как материя, форма, субъективность, субстанция, причина, время, истина. В Ницше Хайдеггер видел философа, который осознавал необходимость изменения традиционного способа мышления. Особое внимание Хайдеггер обращал к Пармениду, надеясь найти в нем предтечу искомого им подлинного способа философствования. Табер завершает рассмотрение философии Хайдеггера указанием на то, что в трудах позднего Хайдеггера, в его обращенности к поэтике, языку наиболее полно обнаруживаются элементы преобразующей философии, хотя развернутой программы этой философии он не представил. В отечественной литературе на некоторые аналогии в философии Шанкары и Хайдеггера указано в работе Н.В. Исаевой[30].

В начале нашего вводного очерка мы уже упоминали имя известного индийского философа и культуролога Гуру Датта, который в своей работе «Экзистенциализм и индийская мысль» определял Хайдеггера как экзистенциалиста. Родословную экзистенциализма он ведет от Сократовского «Познай себя», находя определенные аналогии в Упанишадах, раннем ведантизме и санкхье[31]. Не вдаваясь в оценку подобного утверждения, проследим за ходом мысли Гуру Датта. Он протягивает экзистенциалистскую линию далее к Августину, Паскалю, Кьеркегору и наконец, к европейским философам XX века: Сартру, Марселю во Франции, Ясперсу и Хайдеггеру в Германии. Коснемся только Хайдеггера. Он его рассматривает в определенной мере в сопоставительном анализе со всеми другими вышеобозначенными европейскими экзистенциалистами, прежде всего в цепочке «Кьеркегор – Ясперс». Исследуются понятия трансценденция, экзистенция, тревога, Dasein и некоторые эквиваленты им в индийской мысли. Хайдеггер[32] различает незрелый тип экзистенции «Seiende». Под ним он полагал вещь, сводимую к констатации: «она есть», вещь, которая не обладает способностью выбора (Jada). Для него опыт я (самости) выходит за границы рутинного эго. Он пытается рассматривать поле действия восприятия и интеллекта, аналогично тому, как это предусматривалось в Упанишадах. Далее Гуру Датта описывает, что Хайдеггер имел в виду, когда говорил, что наше сознание испытывает влияние неуловимых тонких реальностей, познание которых иногда превосходит возможности обычного восприятия. Однако, несмотря на затуманенность этого сознания оно получает своеобразную интерпретацию. Эти восприятия развиваются, проясняются разумом (Buddhi). Хайдеггер простирает опыт я в пространство и время. Сходная идея может быть обнаружена и в Шива-сутре. Для Хайдеггера Seiende – неподлинное бытие, это сфера неподлинной жизни, сравнимой с индийской сансарой (Samsara). Гуру Датта подчеркивает специфичность философского языка экзистенциалистов, особенно Хайдеггера, понимает особенность понимания последним экзистенциалистской онтологии и вообще задачи, цели философствования. Гуру Датта подчеркивает, что Хайдеггер априорно проектирует облик философии.

Выдающийся индийский философ XX века Сарвепалли Радхакришнан также рассматривает Хайдеггера в рамках экзистенциализма[33], считая последний «новым именем для древнего метода» Упанишад и буддизма. Для Хайдеггера все существование подвержено влиянию времени, историчности. Время, несмотря на свою онтологическую структуру и следствия, из нее вытекающие, составляют почву для нашего существования, спокойствия души. Встает вопрос о некоем мистическом ничто, являющемся не столько метафизическим понятием, сколько психологическим состоянием. Хайдеггеровское понятие тревоги сходно с идеями Кьеркегора и находит аналогии в Унанишадах. Проведение Хайдеггером различия между бытием и существованием может найти созвучие в учении буддийской мадхьямики о мире Сансары, о пустоте (шунья).

Хайдеггер и китайская философия

Мы не будем касаться этой подтемы во всех ее аспектах, коснемся лишь тех работ, в которых Хайдеггер сопоставляется с тем или иным китайским философом в историко-философском ракурсе. В этом отношении значительный интерес представляет статья-эссе Чюн-ин Чэна «Конфуций, Хайдеггер и философия И-цзин: сравнительное изучение в истине человеческого бытия»[34]. В структурном плане она состоит из одиннадцати разделов:

1. Вводные замечания;

2. От конфуцианского неба к хайдеггеровскому Бытию/Dasein;

3. Различие между Хайдеггером и Конфуцием: экзистенциальность вещь/имя;

4. Конфуцианская интерпретация Dasein;

5. Забота и временность;

6. Единство будущего и единство времени;

7. Возможность первоначального времени (темпоральность: от Хайдеггера к И-цзин);

8. Время как выбор времени и время как своевременность;

9. Время преобразования в И-цзине;

10. Время творчества в И-цзине;

11. Заключительные замечания.

Уже одно перечисление основных проблемных полей в этой очеркового характера статье свидетельствует о намерении автора охватить по сути дела необъятное. Но анализ статьи показывает, что ему многое удалось.