Хасинто. Книга 1 - [53]
Хасинто готов был расцеловать недавнего врага. Не умер! Жив! Уберегла пресвятая Дева!
Он осторожно поднял юношу и усадил, прислонив спиной к стене. Это оказалось не так-то просто — правая рука еще плохо слушалась, и все-таки он справился.
— Ибрагим… Ну же, держись… Очнись… Ну пожалуйста!
Наконец пленник разомкнул веки, но его взгляд был мутным и блуждал, ни на чем не задерживаясь. Хасинто пощелкал пальцами перед его лицом.
— Ибрагим! С тобой все хорошо?
Ответом стал плевок. Благо, пролетел мимо и упал в солому. Хотя несколько капелек все-таки брызнули на щеку. Если бы не радость, почти счастье от того, что юноша жив, Хасинто снова бы взъярился. Сейчас же лишь провел рукой по скуле, вытирая слюну, и проворчал:
— Вижу, пришел в себя.
Лицо пленника, сейчас голубовато-белое, пошло красными пятнами, во взгляде загорелись ненависть и презрение. Это неприятно и — неважно.
— Сказал бы сразу, что не желаешь писать… — протянул Хасинто. — Или ты просто сердить отца не хотел? Боялся его гнева?
— Мой отец не лгать… — выдавил мавр посиневшими, дрожащими губами.
— Ты другие слова знаешь? Долго собираешься бурчать одно и то же? Верю я, верю! Твой отец хотел сделать добро, но… ошибся. А мой сеньор опечалился, разгневался, вот и наговорил… всякого. Не хочешь ничего писать — не надо. Нам с амиром Иньиго вообще все равно. А насчет этого, — Хасинто похлопал себя по затылку, — я сожалею. Не думал тебя калечить, но ты оказался сильным противником. Пришлось драться всерьез…
Хасинто отошел к столу и медленно, очень медленно начал скручивать пергамент в узкую трубочку. Он ждал. Пока неясно, поверил мавр в его искренность или нет, повлияла на него лесть или пропала втуне. Тем более что неизвестно, какие у Ибрагима отношения с отцом. Может, юнцу легче сдохнуть, чем написать родителю из позорного плена. Тут Хасинто его понимал. Находись он в таком незавидном положении, тоже десять раз бы подумал, прежде чем говорить с Варгасом-старшим.
— Я не буду сказать отцу, что он лгать… Нет.
Хасинто фыркнул и пожал плечами.
— Нет и не надо. Никто не заставлял тебя его обвинять.
— Твой хозяин заставлять.
Проклятье! Видимо, сеньор сказал это в самом начале, на сарацинском. Надо как-то выкрутиться…
— Что ж ты такой дурной? Я же объяснил: сеньор разозлился. Вот и захотел высказать ибн Яхъе все… С твоей помощью. Но это необязательно.
— Дикарь. Он дикарь.
Взять бы и врезать олуху по роже! Жаль, нельзя.
— Пф-ф…Это ты дикарь. Бестолковый. Насочинял ерунды. Не понял, что тебе позволили попрощаться. Да что теперь говорить!
Хасинто махнул рукой и шагнул к выходу.
…Ну же, Ибрагим, очнись! Задержи, останови! Сделай то, что хочет дон Иньиго!
Все-таки зря сеньор давил на пленника, зря заставлял писать о лжи отца. Ибн Яхъя и сам, без подсказок бы догадался, почему сына сделали заложником. Конечно, де Лара предупреждал, что не в себе. Наверное, этим и объясняется его несдержанность.
Хорошо, что у сеньора есть эскудеро, который добьется того, чего не добился он! Наверное… Все-таки пленник не спешит останавливать Хасинто.
Неужели все зря? И лесть, и показное равнодушие, и полуправда?
Он уже дотронулся до дверной ручки, и тут наконец раздалось вожделенное:
— Не уходить ты! Я написать!
Губы против воли растянулись в улыбке. Благо, он стоял спиной к сарацину.
— Тебя не поймешь… — буркнул Хасинто и нехотя, будто через силу, обернулся. — Ладно уж, но давай быстрее. Я с тобой и так провозился. — Он подошел к Ибрагиму и носком ботинка расшвырял солому. Затем положил на пол пергамент, поставил чернила, всунул в руку неверного перо. — Быстро, понял?
Пленник метнул на него взгляд и тут же обмакнул перо в чернила. Пальцы юноши тряслись: перо то и дело выпадало из рук. На лбу выступали капли пота, дыхание было хриплым и неровным. Юноша так сильно волновался? Или сказывался разбитый затылок? Несколько строчек Ибрагим выводил так долго, что за это время Хасинто написал бы десяток посланий. К заложнику точно нужно отправить лекаря. На всякий случай. Не забыть бы сказать об этом сеньору…
Наконец мавр отложил перо, а Хасинто забрал послание. Прочесть не смог, а жаль. Вот бы выучить язык врагов, понимать их чудные завитушки. Это пригодится. Можно попросить ибн Якуба, чтобы с ним позанимался. Лекарь скучает по родной речи, а потому вряд ли откажет. Но спрашивать просто так неудобно. Да и вообще: об учебе лучше подумать потом, а сейчас главное, что все удалось — де Лара получит то, что хотел.
Получит, благодаря своему эскудеро!
Дон Иньиго стоял, прислонившись к стене, и смотрел в пол. Когда Хасинто вышел, он вскинул голову.
— Я уж думал за тобой идти.
— Вот, — Хасинто протянул пергамент.
— Замечательно. — Сеньор с улыбкой забрал свиток, но вдруг нахмурился. — У тебя щека опухла. Только не говори, что это я тебя…
Непроизвольно Хасинто потянулся к щеке, но Иньиго Рамирес перехватил его руку и опустил.
— Ты что, подрался с этим… с Ибрагимом?
— Немного.
— Надеюсь, ты победил?
Ну что за вопрос?!
— Конечно! А вы как думаете? — Хасинто кивнул на свиток. — Письмо же у вас.
— И то верно… Он написал на своем наречии или нашем?
— На своем.
Данеска — дочь главы клана и разменная монета в политических играх отца. Вот-вот ее должны отправить в далекую холодную Империю и выдать замуж за наследника престола — незнакомца, о котором ходят дурные слухи. Данеска готова на все, чтобы избежать ненавистного брака, но стоит ли игра свеч? Виэльди долго не был на родине — сначала воинская школа, потом жизнь на чужбине — и вот наконец вернулся. Да так, что сразу и на праздник угодил, и в воинских состязаниях выиграл, и красавицу заполучил. Но не обернется ли победа поражением?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История вражды двух братьев, которые ради того, чтобы уничтожить друг друга, способны поступиться едва ли не всем. Но они и не подозревают, куда заведет их эта ненависть и каких жертв потребует. Две части.
Миниатюра, написанная аж в самом начале нулевых, но по-прежнему нежно мною любимая. Наверное, потому что она автобиографична))
В своем исследовании английский историк-публицист Джон Кимхи разоблачает общепринятый тезис о том, что осенью 1939 года Британия и Франция не были в состоянии дать вооруженный отпор фашистской агрессии. Кимхи скрупулезно анализирует документальные материалы и убедительно доказывает нежелание британских и французских правящих кругов выполнить свои обязательства в отношении стран, которым угрожала фашистская Германия. Изучив соответствующие документы об англо-французских «гарантиях» Польше, автор наглядно продемонстрировал, как повели себя правительства этих стран, когда дело дошло до выполнения данных ими обещаний.
Деньги были изобретены ещё до начала письменной истории, и мы можем только догадываться о том, когда и как это произошло. Деньги — универсальное средство обмена, на них можно приобрести всё, что угодно. Количеством денег измеряют ценность того или иного товара и услуги, а также в деньгах измеряется заработная плата, или, по-другому, ценность различных специалистов. Деньги могут быть бумажными, металлическими, виртуальными… Они установили новый способ мышления и поступков, что изменило мир. Сегодня власть денег становится неоспоримой в человеческих делах.
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.