Хасинто. Книга 1 - [52]
— Да, сеньор.
— Хорошо… — пробормотал де Лара, затем указал мавру на стол и прикрикнул: — Пиши! Попрощайся с отцом, пока есть возможность. Считай это милостью.
— Не нужен подачка! Я не будь говорить отцу, что он лгать. Не говорить, что писать с позволения неверных. Я…
— Я тебя прикончу… — проговорил дон Иньиго.
Этот голос пугал: за видимым равнодушием ничего хорошего не крылось. Правда, пленник об этом не догадывался. Он вскочил на ноги и выпалил:
— Лучше смерть, чем…
— Молчи, безумец! — воскликнул Хасинто, сам от себя не ожидая, и покосился на сеньора.
Тот, как ни странно, не разозлился: напротив, посмотрел с одобрением и даже благодарностью.
— Надо было прийти завтра. Или послезавтра. Сейчас я не вполне владею собой. Убью олуха — потом пожалею. Ну его! Идем, Чинто.
Но письмо же важное! Не потому, что докажет ибн Яхъе, что сын жив, а потому, что весть от сына куда сильнее тронет отцовское сердце, чем послание от врага. Она заставит его страдать. Ведь именно этого хочет де Лара — мести. Хочет причинить ибн Яхъе боль, а письмо Ибрагима ее усилит. Но таким путем дон Иньиго ничего от пленника не добьется. Юноша слишком упрям, сеньор слишком зол, а надо мягче, осторожнее… Сейчас де Лара на это не способен.
Хасинто подошел к нему и прошептал так, чтобы мавр не услышал:
— Если позволите, я попробую его убедить. Вдруг получится?
Иньиго Рамирес несколько мгновений колебался, потом кивнул и, не сказав ни слова, вышел.
Хасинто остался с пленником наедине и тут же пожалел о своем решении. Нужно было послушаться и уйти. Но почему-то в глупую голову закралась мысль, будто ему удастся то, что не удалось сеньору. Ладно, отступать поздно.
— Ибрагим, ты долго, очень долго не увидишь отца. Может, вообще никогда не увидишь. Поэтому амир Иньиго позволил тебе с ним попрощаться. Сейчас ты еще можешь это сделать. Потом вряд ли.
— Твой хозяин дурно говорить о мой отец! Не слушать я этого… этого… смердящего…
Мавр, похоже, забыл нужное слово. И хорошо. Вдруг он выдал бы что-то слишком оскорбительное? Тогда Хасинто мог не сдержаться и накричать на упрямого барана. Хотя стойкость мальчишки вызывала невольное уважение, даже сочувствие. Сын не виноват, что отец оказался лжецом и мерзавцем. С другой стороны, грехи родителей всегда падают на детей, а от шакала никогда не родится агнец.
— Амир Иньиго сильно разгневался, поэтому и сказал такое. Может, твой отец и не хотел лгать, но… все-таки солгал. Наверное, нечаянно.
Тихий голос и доверительный тон не подействовали. Пленник зарычал, а в следующее мгновение в скулу Хасинто врезались костяшки пальцев. Он отлетел к стене, вскрикнул от неожиданности.
Да что же за день такой?! Сначала от сеньора получил, теперь от дурного юнца!
В груди закипела ярость. Все стало неважным: и что он снял повязку только этой ночью, и что минуту назад чуть ли не сочувствовал сарацину. Забыл он и о вожделенном письме.
— Сучонок!
Хасинто двинул мавру коленом под дых. Тот согнулся — и получил локтем по шее.
Они сцепились, не удержали равновесия и дальше боролись на полу. Молча. Ни криков, ни стонов, ни проклятий. Еще не хватало, чтобы вбежал стражник и разнял их, как драчливых кутят. Враг пыхтел, молотил кулаками то по воздуху, то по Хасинто. Извернулся и врезал коленом между ног. Резкая боль пронзила промежность и растеклась по животу. Застонать бы, но Хасинто не доставит сукину сыну такого удовольствия!
Дьявольское отродье!
Жаль, нельзя воспользоваться кинжалом. Кабальеро не сражается оружием с безоружным… кабальеро. Даже если тот — неверный, враг. В неравной схватке мало чести. Тем более что пленник нужен живым.
Ничего! Мавританский ублюдок все равно получит свое!
Хасинто отпустил врага и перекатился на спину. Юнец по дурости решил этим воспользоваться: попытался придавить его своим весом. Замечательно! Сделал, что нужно!
Хасинто просунул руку ему подмышку, ногу закинул на бедро и — р-раз! — перевернул. Схватил мавритенка за волосы, несколько раз ударил затылком об пол. Потом еще и еще раз.
Враг сопротивлялся, но недолго: скоро Хасинто воевал с уже неподвижным, бесчувственным телом.
Что? Бесчувственным? Нет! Он не хотел убивать мальчишку! Только проучить. Надо было опомниться вовремя, остановиться!
Неужели убил?
Пленник не двигался и, кажется, не дышал.
Хасинто приложил ухо к его груди, но собственное сердце грохотало так сильно, что стук вражеского он не расслышал. А может, оно уже не билось?
Нет!
— Ибрагим… — простонал Хасинто и приподнял его голову. Солома под ней побагровела. — Ибрагим!
Что же он наделал?! Обещал заполучить письмо, но все испортил. Все! Предостерегал сеньора, говорил, что кровный враг ни к чему — и сам же нажил ему кровника! Гнев всему виной. Неспроста он — смертный грех.
Хасинто бездумно тряс тело пленника и бормотал: Ибрагим, Ибрагим, Ибрагим… Глаза щипало от выступивших слез. Мавр оставался неподвижным.
— Иисусе, Господи всемилостивый, всемогущий, — шептал Хасинто, — Дева Пречистая, каюсь во грехе своем, молю о чуде… Ибрагим!
Сарацин застонал. Его стон показался слаще песни. Благодарение всем святым! Слава Господу, он услышал молитвы!
Данеска — дочь главы клана и разменная монета в политических играх отца. Вот-вот ее должны отправить в далекую холодную Империю и выдать замуж за наследника престола — незнакомца, о котором ходят дурные слухи. Данеска готова на все, чтобы избежать ненавистного брака, но стоит ли игра свеч? Виэльди долго не был на родине — сначала воинская школа, потом жизнь на чужбине — и вот наконец вернулся. Да так, что сразу и на праздник угодил, и в воинских состязаниях выиграл, и красавицу заполучил. Но не обернется ли победа поражением?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История вражды двух братьев, которые ради того, чтобы уничтожить друг друга, способны поступиться едва ли не всем. Но они и не подозревают, куда заведет их эта ненависть и каких жертв потребует. Две части.
Миниатюра, написанная аж в самом начале нулевых, но по-прежнему нежно мною любимая. Наверное, потому что она автобиографична))
В своем исследовании английский историк-публицист Джон Кимхи разоблачает общепринятый тезис о том, что осенью 1939 года Британия и Франция не были в состоянии дать вооруженный отпор фашистской агрессии. Кимхи скрупулезно анализирует документальные материалы и убедительно доказывает нежелание британских и французских правящих кругов выполнить свои обязательства в отношении стран, которым угрожала фашистская Германия. Изучив соответствующие документы об англо-французских «гарантиях» Польше, автор наглядно продемонстрировал, как повели себя правительства этих стран, когда дело дошло до выполнения данных ими обещаний.
Деньги были изобретены ещё до начала письменной истории, и мы можем только догадываться о том, когда и как это произошло. Деньги — универсальное средство обмена, на них можно приобрести всё, что угодно. Количеством денег измеряют ценность того или иного товара и услуги, а также в деньгах измеряется заработная плата, или, по-другому, ценность различных специалистов. Деньги могут быть бумажными, металлическими, виртуальными… Они установили новый способ мышления и поступков, что изменило мир. Сегодня власть денег становится неоспоримой в человеческих делах.
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.