Хасиенда: Как не стоит управлять клубом - [97]

Ситуация была безнадёжной. Клуб был закрыт, а мы не могли выплатить долги и открыть его снова. Companies House собирались обанкротить нас.

Нужно было либо прыгать, либо падать. Мы решили прыгнуть.

Мы согласились на добровольное управление, иными словами, добровольное банкротство.

Ликвидатор говорил, что всё будет легко, что мы сможем открыть клуб под другой торговой маркой и начать заново, а аренда вновь перейдёт к владельцам здания, то есть к нам. Пожалуйста, никогда не верьте ни единому слову ликвидаторов.

Я считал, что это плохая идея, и думал, что нужно завязывать. Но Роб, как обычно, хотел продолжать, чувство долга его не покидало. Он думал, что мы сможем снова открыться, избавиться от долгов и заработать денег, чтобы выплатить их кредиторам.

Я по-прежнему любил клуб, но мне надоело выбрасывать деньги в «яму под названием Хасиенда» (как говорил Мартин Хэннет) без малейшего шанса увидеть их снова.

И я всё ещё платил арендную плату за клуб, чтобы не потерять здание — 7000 фунтов в месяц. А работы тогда вообще не бьшо: New Order взяли перерыв. Всё валилось из рук. Я находился на грани банкротства.

Бухгалтер говорил, что решить вопрос невозможно, вариантов просто нет.

В итоге не банды, не драки и не наркотики погубили Хасиенду. Сделали это те, кто складывает цифры, — они постарались больше всех. Так и получается: калькулятор сильнее оружия.

Как бы ни щемило сердце, но я решил уйти. Мы с Робом поговорили по телефону.

«Закрывай уже это дерьмо, — сказал я ему. — Сил моих нет. Достало. Больше я своих денег не вложу. Всё зашло слишком далеко, и перспектив тут нет».

Он был сильно разочарован. «Иуда! Ты предал меня! — орал он громко. — Ты меня просто кинул!»

Дальше было ещё тяжелее, особенно во время встреч, где обсуждалась продажа здания. Мы схлёстывались много раз, но, думаю, он хотел поговорить со мной, так как всё ещё был менеджером New Order / Joy Division. От нас зависело его благосостояние, нравилось ему это или нет.

Для многих последнее «настоящее» мероприятие в Хасиенде произошло в пятнадцатый день рождения клуба, 15 мая. Клуб был забит до отказа, было трудно передвигаться. Более двух с половиной тысяч посетителей пришли послушать Sasha и Дигвида, игравших в главном зале, и Джона Дейзилву и Лорана Гранье, игравших внизу.

С этого концерта началась работа над долгожданной компиляцией на трёх дисках. Она была выпущена с помощью Deconstruction и смикширована Дэйвом Роуфом, Джоном Дейзилвой и Питом Робинсоном. Диск был качественно и красиво оформлен, но стоил заоблачно (цена в 27 фунтов отталкивала большую часть покупателей, зато сейчас этот диск — мечта коллекционеров).

Релиз состоялся 26 мая и назывался «Viva Haçienda!». Чудовищная ирония.

Всего лишь месяц спустя клуб был закрыт навсегда.

Естественно, мы слишком сильно идеализировали положение дел. Мы не хотели, чтобы Хасиенда была бизнесом, мы хотели иметь площадку для себя и друзей. Чтобы управлять клубом как бизнесом, нужен совершенно другой подход к делу, особенно если вы собираетесь преуспеть. Мы не могли заставить себя мешать сотрудникам отлично проводить время. Мы хотели, чтобы все веселились с нами, поэтому относились к работе как к большой вечеринке. Лучшей во всём Манчестере.

Последнее мероприятие в Хасиенде состоялось 28 июня 1997 года. Выступал диджей Дэйв Хаслам, который даже не подозревал, что это выступление последнее. Клуб был заполнен до отказа, и в кои-то веки не было потасовок.

Помню, как после закрытия один из бандитов остановил меня на Маркет-стрит в Манчестере, чтобы выразить свою скорбь: «Блин, чувак, нам и сходить-то теперь некуда. Манчестер скатывается».

Вот это прикол. На языке вертелось: «Да из-за таких уродов, как вы, клуб и закрылся». Произнести это вслух я, естественно, не мог. Да и в любом случае это было не совсем так.

Когда Хасиенда закрылась, прописавшиеся тут ребята из Солфорда вышли и устроили беспредел во всех других клубах города. Они ломились прямо сквозь охранников и делали своё дело.

Отчасти я был рад, если честно, поскольку до сих пор только мы имели с ними дело, в то время как остальные клубы Манчестера находились в безопасности. Никто не выразил нам благодарности за это. Теперь, когда банды стали ураганить в городе, руководство других клубов навалило полные штаны.

Через какое-то время всё успокоилось, поскольку лишь Хасиенда имела свой шарм. Кроме того, подобно эпидемии распространилось употребление кокаина. Многие бандиты теперь предпочитали оставаться дома и ловить кайф. В этом разница между кокаином и экстази: под кокаином вам не хочется музыки, а хочется сидеть дома и молоть всякую хрень.

Сотрудники не верили, что мы обанкротились. Некоторые были невероятно преданны. В нашем клубе текучка кадров была относительно низкой не из-за хороших зарплат, а потому, что сотрудникам нравился дух Хасиенды и Factory, нравились Роб и Тони. В закрытое здание никто не мог войти, поэтому все собрались в Dry и сидели там потрясённые.

Насколько я помню, Dry мы продали Hale Leisure в октябре. Энг передала мне ключи и разрыдалась. Я спросил её, что не так.