Харроу из Девятого дома - [7]

Ты осталась практически голой. Меч так тянул тебя вниз, что ты казалась еще и горбатой. Неизвестная маска хлопьями спадала с тебя. Выглядела ты как полная дебилка.

– Ну конечно, – бормотал бог себе под нос. – Как будто хоть одна встреча адмиралтейства в этом мире длилась всего двадцать минут.

– Что со мной происходит? – с трудом спросила ты.

– У тебя был шок, – сказал император, что, разумеется, не было ответом.

– Так бывает со всеми новыми ликторами?

– С некоторыми, – неопределенно ответил он, что не принесло тебе облегчения. Его планшет тихо запищал, император бросил на него короткий взгляд и сунул планшет в карман. – Как ты себя чувствуешь?

У тебя не было сил на переживания. Тебя атаковали ощущения семисот восьми сердечных мышц. Ты чувствовала присутствие каждого тела на борту, как чувствовала бы готовящуюся пищу: вкусный запах, потоки теплого насыщенного воздуха. Их танергия и талергия витали вокруг тел, как будто цвели на них, как будто свет играл на металле. И это было еще не все: напрягая все чувства, ты ощущала еще более глубокое спящее биение жизни и смерти, огромное количество примолкших сердец. Ты чувствовала мертвецов в корабельном морге: десять групп разрозненных покойников, подвергнутых шоковой заморозке, предотвращающей гниение талергии.

Спокойствие их танергии поражало: даже тела во льду не были такими тихими.

Ты поняла, что Тело перестала двигаться и что император молча ждет тебя.

– Я устала от процесса выздоровления, господи.

– Если бы я все сделал по-своему, это заняло бы месяцы, а не недели, – ответил он. – Я бы позволял тебе возвращаться понемногу, кусочек за кусочком, пока ты не почувствовала бы себя готовой и не проснулась бы. Я не смог. Я победил смерть, Харрохак. Хотел бы я оказаться умнее и подчинить себе время. Я вынужден просить тебя встать в строй быстрее, так что я хочу показать тебе нечто, что… сможет подстегнуть тебя, надеюсь.

От его такта, оттого, что он все понимал, тебе сразу стало легче. Это ощущение держало тебя на ногах во время поездки на лифте, хотя он плыл сквозь огромное чрево «Эребуса» несколько полных минут. Ты никогда не видела ничего настолько нового и свежего. Ты сосредоточилась на черно-серебряных прожилках на металлических панелях, на радужных вставках, на черепе над дверью: художник превратил его в череп Первого, аккуратно вставив чьи-то кости в центральный знак, вокруг которого собрались восемь покорных Домов. Череп твоего Дома казался тихим и простым по сравнению с остальными. Мягкие черные занавеси закрывали плексиглас, металл и старомодные отсветы светодиодов.

Двери открылись с легким шорохом, за ними оказалось гигантское гулкое пространство. Динамик над головой объявил:

– Бог-император решил почтить своим присутствием второй грузовой склад, – и ты увидела, как забегали люди. Случайно попавшие сюда офицеры Когорты в белых мундирах расступались, быстро кланялись, бросали все свои дела, чтобы оставить своего повелителя в одиночестве. Их шаги звучали как топот убегающих животных. Ты оказалась на стальном балконе, под которым стояли сотни и сотни продолговатых ящиков. Каждый был длиной в человеческий рост и высотой в половину роста. Стенки ящиков состояли из костей, таких головокружительно ровных и чистых, что ты не сразу осознала, что это такое, и долго переводила взгляд туда и сюда. Прохладный рециркулируемый воздух трепал полы рубашки и холодил ноги, но именно холод приводил тебя в чувство, а ты хотела осознавать происходящее. Белая кость блестела не так ярко, как металлические сплавы и пластизированные панели, покрывавшие стены отсека. Поверх костей была натянута мягкая прозрачная кожа, такая тонкая, что ты видела сквозь нее, а под кожей было…

– Обещанный подарок. Твой новый Дом, – сказал император.

Посмотрев на твое лицо, он осторожно предупредил:

– Чуть меньше пяти сотен, и только треть продемонстрировала способности к некромантии. То же будет и в следующем поколении. Всем от пятнадцати до сорока – я решил, что так проще всего.

– Господи, – сказала ты, совсем забыв, что этот самый господь стоит прямо здесь. – Древние мертвецы. Ты совершил воскрешение.

– Ну нет. Я никого не воскрешал по-настоящему уже десять тысяч лет. Но за это время… я многих откладывал из соображений безопасности. И мне было стыдно перед ними за то, что они служили мне просто страховкой. Они проспали все эти годы, Харроу, и мне станет гораздо легче, когда они пробудятся. Я запущу процесс пробуждения, прежде чем отправить их на Девятую.

Ты сняла тряпичную маску, чтобы обратить к императору все лицо. Тебе почти не было стыдно, что оно обнажено. В конце концов, он его уже видел раньше. Болезненная надежда росла в тебе, как пузырьки азота в крови ныряльщика, и ты забылась.

– Позволь мне пойти с ними, – попросила ты. – Ненадолго. Я только представлю их своему Дому, своему сенешалю и скажу…

– Потише, Харрохак, – сказал он. – Нам нужно многое обсудить, а потом сможешь снова попросить меня об этом. Жаль, что у меня так мало времени на объяснения.

Ты сбежала по ледяным металлическим ступеням, прыгая через одну, чувствуя, как колотится сердце о серозный перикард, как металл царапает босые ноги. Подгоняемая болью, ты бродила меж рядов лежащих тел – своего спящего народа. Ты останавливалась над их колыбелями и смотрела сквозь мутную пленку кожи, покрытую тихонько пульсирующей сеткой вен, смотрела на каждое лицо по очереди. Ты пыталась запечатлеть их всех в памяти, но черты сливались в единое пятно, в море чужаков, ставших Девятым домом. Ты пошатнулась от благоговейного ужаса. Тело следовала за тобой, ровно в половине шага, держа холодную руку на твоей спине.