Харама - [19]
Полицейский кивал головой, подтверждая слова Маурисио, и поддержал его:
— Да, это еще мало, мало. Кроме этого, надо еще… — И он сделал широкий жест рукой.
Маурисио обернулся к нему.
— И этот туда же! — удивился он. — Да ты-то что понимаешь? Когда это у тебя было хоть что-нибудь?..
Лусио наклонялся то в одну, то в другую сторону, силясь разглядеть что-то через их головы, и наконец сказал, указывая на дверной проем:
— Посмотрите, у этих тоже есть мясо, хоть и воскресенье нынче.
Все посмотрели, — неподалеку, над желтыми холмами, кружился в небе хоровод стервятников; круги их сужались конусом, упираясь острием в какую-то точку на земле.
— Ну надо же, что он там углядел, я на это и смотреть-то не хочу, представить себе — и то нутро выворачивает.
— Омерзительные птицы.
— Каждый живет, чем может, — сказал Лусио. — Может быть, такое же отвращение они испытывают к тому, что мы едим. — Кто к чему привык. Нас приучили, что вот это плохо, и мы этим гнушаемся, мы этого не выносим, нас от этого тошнит, но ведь нас могли приучить и совсем к другому.
Маурисио забеспокоился:
— Ладно, хватит об этом! Ради всего святого! Оставь пока что свои выкрутасы да премудрости, не то меня сейчас стошнит.
Мясник оглушительно расхохотался. Мужчина в белых туфлях продолжал задумчиво смотреть на поле. Лусио не унимался:
— В конце-то концов велика ли разница: мы это едим на два-три дня раньше, они едят на два-три дня позже.
Мясник снова захохотал.
— Слушай, если ты сейчас же не заткнешься… — пригрозил Маурисио.
— Мы ведь все из мяса, разве не так? Или, может быть, ты из чего другого? Скажи тогда, из чего. Что, я не прав? Ну скажите, ведь вы мясник, кому это знать, как не вам.
Все засмеялись. Снова заговорил полицейский, смущаясь, но горячо:
— А вот нынешней зимой мы съели кота, здесь вот, за этим столиком. — И указал пальцем. Он словно возбуждался от того, что говорил: — Вот здесь!
Маурисио уставился на него:
— Ты что мелешь? Ты это к чему? Зачем выдумал?
— Вот здесь, — повторил тот. — По-твоему, это был заяц, но я-то знаю, что это был кот.
Мужчина в белых туфлях обернулся к собравшимся и на полном серьезе сказал:
— Вот бы сейчас впустить сюда всех кошек и собак, которых мы съели во время войны! Тогда они мне казались вкусней, чем говядина, а теперь только взглянул бы — и вырвало.
— Вот видишь, Маурисио, — сказал Лусио. — Я был прав: все дело в привычке, нужда заставит — привыкнешь к чему угодно.
Мужчина в белых туфлях все еще смотрел на стервятников. Начиная круг высоко в ясном небе, они спускались по спирали в пыльную полосу над землей и упирались в нечто смрадное, вспучившееся на раскаленной земле, как на гигантской сковородке.
— Ты послушай парикмахера, он тебе дело говорит, — продолжал Лусио. — Поставь-ка нам по стаканчику, подожди сердиться, придет еще бог знает сколько народу. Если так будешь на них смотреть, всех отпугнешь.
— Вам тоже?
Мужчина в белых туфлях обернулся:
— Что? Конечно, давайте, давайте… — И снова стал смотреть на поле.
Мясник сказал:
— А мне еще раз касальи.
Маурисио налил в стаканы, и полицейский отхлебнул, косясь на полуголых девиц с цветных обложек журналов. Маурисио спросил, перехватив его взгляд:
— Ну как? Они тебе нравятся?
— Да, конечно, нравятся, — ответил полицейский, нервничая и дергаясь, будто в судорогах; его маленькие глазки смеялись.
— Ого, дружище, — сказал Маурисио, — если от них тебя так разбирает, что ж ты выделываешь с живыми?
— Он-то? — откликнулся мясник. — Он из тех, кто предпочитает картинки. Здесь он не промахнется. Верно я говорю? От этих вреда не будет.
— Ну что ж, он прав, — вмешался Лусио, — тут уж без всяких неприятностей.
Тот, о ком говорили, поглядывал на них, не зная, что сказать. А ехидный мясник гнул свое:
— Должно быть, когда-нибудь обжегся.
— Я-то?
Полицейский допил свой стакан, выдавил загадочную улыбку и сдвинул фуражку, давая понять, что собеседники не попали в точку. Маурисио и мясник смеялись над ним, как над малолетним. Мужчина в белых туфлях опять оторвался от созерцания стервятников, отхлебнул из стакана и сказал:
— Могли бы и захоронить эту падаль.
Мясник возразил:
— Кто это возьмется рыть яму в такую погоду, когда солнце палит, а земля — как камень? Кому нужно брать на себя такой труд ради скотины, от которой уже никакого проку? С живыми не знают, как управиться, где уж тут хлопотать о падали.
— Ну хотя бы для гигиены.
— Для гигиены? В деревне этого не существует. Гигиена хороша для парикмахерской. А в поле может быть только одна гигиена — та, которую вы видите, и ею занимаются вот эти птицы.
— Ничего себе гигиена!
— Как это так? Завтра подите и посмотрите — все будет чисто. Можете сколько угодно содрогаться, только птицы эти не вредные. Наоборот — они приносят пользу. Если бы не они, эта падаль воняла бы у нас под носом целый месяц.
Мужчина в белых туфлях ограничился тем, что скривил рот в недоверчивой ухмылке и снова стал смотреть за дверь. Полицейский кивал головой и жестами выказывал одобрение мяснику.
Мели плыла неумело, поднимая тучу брызг. На голове у нее была резиновая шапочка. Еще на берегу Луси сказала ей:
— Как тебе идет эта шапочка! Где ты, говоришь, ее купила?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.