Харам Бурум - [29]

Сатана! Господь и Отец наш!

Признаем власть Твою над собою и над Миром всем.

Да будет воля Твоя как на Земле, так и на Небесах!

Да будет трон Твой подобен престолу Всевышнего!

Да будет Имя Твое незыблемо во веки веков!

Аминь!

– Молятся! Вишь, как молятся! – прокомментировал Харон. – Пока получается не очень, но я займусь этим, когда закончу с тобой, карла.

– Быстрее бы… Ты порядком надоел мне, старый пень.

– Старый? Я проживу дольше тебя, маленький гаденыш, – прошипел Харон, ущипнув Вездехода за руку. – Сатана однажды шепнул мне, что за верную службу подарит мне вечную жизнь.

– И ты ему поверил? – усмехнулся Носов. – Разве не слышишь шорохов за своей спиной?

– Какие еще шорохи?!

– Из тебя песок сыплется!

Лязгнула металлическая дверь.

– О-о! Кого я вижу! Ругаетесь? Харон, отстань от Вездехода. Я сам его пригласил и давно дожидаюсь.

– О, Великий Гроссмайстер! Это никчемный карла позволил оскорблять нас, служителей Сатаны, и лично тебя! Он заслуживает самой жестокой кары. Голову на кол! Голову на кол! Черви могильные будут так рады! Голову на кол! Голову на кол! Он не достоин пощады!

– Если ты считаешь, Харон, что я буду довольствоваться твоими стишками, то ошибаешься, – строго сказал Коготь. – Займись, наконец, делом. Ты давно обещал отыскать Адовы Врата. Почему тянешь? Из-за тебя мы не можем начать работы по прокладке туннеля в преисподнюю!

– Я все сделаю, о Коготь!

Сильная рука втолкнула Вездехода в какое-то помещение. Стукнула дверь, лязгнул засов.

– Да снимай ты уже эту повязку!

Вездеход развязал тряпку и зажмурился от яркого света. Он был в машинном зале станции «Тимирязевская». Все, что осталось здесь от силовых агрегатов, так это бетонные подушки, на которых стояли деревянные ящики. Похоже, с оружием. А еще множество составленных в ряды канистр. Пахло здесь гораздо лучше, чем на станции – машинным маслом и оружейной смазкой. Гудел генератор, питающий развешанные под потолком мощные двухсотваттные лампы.

Главарь сатанистов, мужчина среднего роста с крючковатым носом, в просторном черном плаще с капюшоном, уселся за обшарпанный письменный стол, заваленный бумагами, и указал Вездеходу на стул.

– Добрался благополучно?

– Благополучие нам только снится. Есть ли оно вообще в метро, это самое благополучие? Нашел одного из ваших. Убит в переходе между «Дмитровской» и «Тимирязевской». Видел кучу крыс, слышал голоса из-под земли…

– Близится последний день, Вездеход. Мертвые готовятся восстать из могил. А крысы… Мои люди, знаешь ли, серьезно занимаются исследованиями Д-6. Возможно, они и потревожили грызунов… Ты достал книгу?

Карлик кивнул. Снял рюкзак, положил на стол «Библию Сатаны». Коготь осторожно, словно опасаясь, что фолиант рассыплется, придвинул его к себе, раскрыл.

– О-о-о! Она это она. Именно то, что нам надо. Когда разверзнутся Адовы Врата и потребуется войти в чертоги Сатаны, сделать это сможет самый порочный, поправший абсолютно все каноны Бога, не знающий границ своих страстей человек! Им буду я!

Коготь воздел руки к потолку и исподлобья посмотрел на Носова. Проверял, какой эффект произвел. Лицо карлика оставалось непроницаемым.

– Интересно. Что-то подсказывает мне, Коготь… Может быть, я присоединюсь к вам. Найдешь свободное местечко? Но, пожалуйста, не в клетке, которой мне постоянно угрожает Харон.

– Мы всегда рады новым адептам. Если надумаешь – приму тебя как брата, с распростертыми объятиями!

– Ну а пока. – Вездеход заговорщицки подмигнул Когтю. – Я ведь тоже не без пороков. А за них приходится платить.

– Уговор есть уговор, – вздохнул Коготь, выдвигая ящик письменного стола. – Здесь и премиальные. За быстроту и качество.

Вездеход обеими руками взял завернутые в промасленную бумагу патроны, поиграл свертком, оценивая его вес.

– Отлично. Люблю деловых людей.

– Я тоже. Чаю или, может, чего покрепче? Я не о самогоне. Харон готовит отличный отвар из каких-то грибов. Расширяет сознание. Я на себе проверял.

– Нет уж, спасибо. Мое сознание и без отвара расширено так, что дальше некуда. Показал бы лучше свое хозяйство, Коготь. Раз уж я собираюсь стать одним из ваших, какой смысл постоянно завязывать мне глаза?

– Я доверяю тебе, Николай. Это все – штуки Харона. Не будь он таким подозрительным, никогда бы не стал лучшим из моих цепных псов. Идем, я покажу, как наше братство служит Темному Царю!

Попался. Влип. Вездеход мысленно улыбнулся. Какими бы скрытными ни были главари деструктивных сект, их просто распирало от гордости за собственные достижения и желания с кем-нибудь поделиться своей формулой успеха.

Коготь вывел гостя в станционный зал. Освещался он пылающими кострами, возле которых сидели сатанисты и сатанистки. Чумазые, будто уже успели побывать в преисподней, они пили самогон и жарили насаженных на стальную проволоку крыс.

Стены пестрели надписями на латинском и русском, изображениями рогатых и хвостатых существ, пентаграммами и другими сатанинскими символами.

Сатанизм, в понимании жителей «Тимирязевской», очевидно, не должен был иметь ничего общего с гигиеной – мусора здесь было гораздо больше, чем на заброшенной «Дмитровской».

Ряд кованых цветов в центре станционного зала служил главным конструктивным элементом клеток, которые были сделаны из обрезков стальной арматуры, тщательно переплетенной проволокой. Людей содержали отдельно от свиней и мутантов. Последние особенно заинтересовали Вездехода. Он увидел старого знакомого – трубкогубого свистуна. Тот метался по клетке, ударяясь о решетчатые стены.