Характеры - [7]

XXIV. Высокомерие

(1) Высокомерие - это какое-то презрение ко всем остальным людям, кроме себя, а высокомерный вот какой человек. (2) Посетителю, который спешит, он говорит, что тот может с ним встретиться после обеда за прогулкой.[1] (3) Оказав людям услугу, он велит хорошо запомнить это.[2] (4) Приговор сторонам, которые выбрали его посредником, он выносит, прогуливаясь по улице. (5) Избранный на государственную должность, отказывается, клятвенно заверяя, что ему недосуг. (6) Первым посетить он никого не желает. (7) Своим поставщикам или нанятым на работу он велит приходить на рассвете. (8) Со встречными на улицах не разговаривает, но идет, глядя себе под ноги или, наоборот, высоко подняв голову. (9) Принимая дома приятелей, сам не обедает с ними вместе, но оставляет их на попечение одного из своих людей. (10) Отправляясь куда-нибудь, заранее посылает человека сообщить о своем прибытии. (11) Когда натирается маслом в бане, и даже за едой, не допускает к себе посетителей. (12) При расчетах с кем-нибудь поручает рабу [3] подсчитать на камешках и, подведя итог, записать в счет. (13) В письмах не пишет: "Ты сделаешь мне одолжение", но "Мне желательно", "Я послал человека, чтобы получить от тебя" и "Чтобы так оно и было", "Без промедления!".

XXV. Трусость [1]

(1) Трусость - это некая душевная слабость, выражающаяся в неспособности противостоять страху, а трус вот какой человек. (2)В море он принимает утесы за пиратские корабли.[2] А едва начинают подыматься волны, спрашивает, нет ли среди плывущих непосвященного в мистерии.[3] И подымая затем голову к кормчему,[4] выспрашивает у того, держит ли он правильный курс в открытом море и что думает о погоде; а своему соседу говорит, что видел зловещий сон. Затем снимает свой хитон,[5] отдает рабу и умоляет высадить его на берег. (3) А на войне, когда отряд, в котором он находится, вступает в бой, он призывает земляков остановиться рядом с ним и прежде всего оглядеться; трудно, говорит он, распознать и отличить своих от врагов. (4) Слыша боевые крики и видя, как падают люди, он говорит стоящим возле воинам, что в спешке забыл захватить свой меч, и бежит к палатке; затем посылает раба с приказанием разузнать, где неприятель. В палатке он прячет меч под подушку и потом долго мешкает, как бы разыскивая его. (5) Если увидит, что несут раненым одного из друзей, то, подбежав, ободряет, подхватывает и помогает нести. Затем начинает ухаживать за раненым: обмывает рану губкой и, сидя у изголовья, отгоняет мух от раны, словом, делает все, лишь бы не сражаться с врагами. А когда трубач затрубит сигнал к бою, то, сидя в палатке, бормочет: "Чтоб тебя черти побрали! Не даешь человеку заснуть, только и знаешь трубить". (6) И весь в крови от чужой раны, он выбегает навстречу воинам, возвращающимся с поля боя, распространяется о том, что он с опасностью для жизни спас одного из друзей. Потом приводит земляков и граждан своей филы поглядеть на раненого и при этом каждому рассказывает, что сам своими руками принес его в палатку.

XXVI. Приверженность к олигархии [1]

(1) Приверженность к олигархии - это, думается, стремление к господству, тесно связанное с корыстью. А приверженец олигархии вот какой человек. (2) Когда народ решает, кого взять в помощь архонту распорядителями праздничной процессии,[2] он берет слово и предлагает облечь выборных неограниченной властью.[3] И даже если другие выставляют десять кандидатов, говорит: "Хватит и одного, но пусть это будет настоящий муж". Из всего Гомера он запомнил только один-единственный стих:

Нет в многовластии блага, да будет единый властитель [4]

и больше ни одного не знает. (3) Вот какие нравоучительные изречения он постоянно твердит: "Нужно нам собраться и между собой обсудить, как избавиться от черни и от рынка; [5] надо отказываться от государственных должностей и не допускать для себя ни брани, ни почестей от этих людей". Затем: "Или этим людям или нам жить в этом городе". (4) Около полудня [6] он выходит из дому, одетый в гиматий, умеренно подстриженный,[7] с тщательно подрезанными ногтями, и провозглашает с трагическим пафосом: (5) "Житья нет в нашем городе от сикофантов",[8] "В судах нам беда от подлых, которые нас судят", "Дивлюсь я тем, кто еще занимается общественными делами! Чего им только надо? Ведь чернь неблагодарна и всегда благоволит лишь тому, кто устраивает раздачи и казенные подарки". Говорит о том, как он стыдится, когда рядом с ним в народном собрании усаживается какой-то жалкий и грязный нищий. (6) И твердит: "Когда же наконец нас перестанут донимать общественными повинностями и снаряжением кораблей? [9] И как же ненавистна нам эта порода народных вожаков!" Виновник всех этих бед, по его словам, прежде всего Фесей: "Это он собрал народ из двенадцати городов в один город и уничтожил царскую власть. И по заслугам сам и получил: эти люди его первого и погубили".[10] И многое другое в таком же роде говорит он, обращаясь к иностранцам и согражданам одинакового с ним настроения и взглядов.

XXVII. Опсиматия [1]

(1) Опсиматию уместно определить как усердие не по возрасту, а опсимат это вот какой человек. (2) Шестидесяти лет от роду он может заучивать наизусть стихотворные отрывки да к тому же еще, принимаясь декламировать их за вином, забывает. (3) Собственный сын учит его военному строю: "Направо! Налево! Кругом!". (4) На празднества в честь героев он вносит долю складчины, чтобы вместе с юношами участвовать в беге с факелами.[2] (5) Если его позовут для жертвоприношения в храм Геракла, то он, скинув плащ, поднимает голову быка,[3] чтобы подставить горло жертвы под нож. (6) Он упражняется также в борьбе, появляясь в палестрах.[4] (7) На площадных балаганах он просиживает по три, по четыре представления,[5] заучивая куплеты песенок. (8) При посвящении в мистерии Сабазия [6] старается превзойти всех других посвящаемых, красуясь перед жрецом. (9) Влюбленный в гетеру, выламывает двери дома прелестницы и затем, избитый счастливым соперником, подает в суд на обидчика. (10) Отправляясь в поле верхом на чужом коне, начинает наезднические упражнения, падает и разбивает себе голову. (11) В кружке декадистов [7] устраивает угощение тем, кто вместе с ним участвует в деятельности этого кружка. (12) С сопровождающим его рабом он играет в "большую статую"[8] (13) и с дядькой собственных детей состязается в метании дротика и стрельбе из лука, да еще и учит его, как будто тот сам ничего не умеет. (14) В бане он выступает борцом и при этом поминутно виляет задом, желая этим показать, что он опытный борец. (15) И когда пляшут хоры женщин,[9] то и старик пускается в пляс, сам себе подпевая.