Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков - [45]

В первой части «сновидения о грабителе» речь идет о том, что я анализирую его в уборной. Позднее выяснилось, что в уборной он чувствовал себя в наибольшей безопасности, когда занимался онанизмом. Во второй части сновидения я (отец) предстаю грабителем (= кастратором). Таким образом, его актуальное сопротивление (недоверие из-за денег) находилось в тесной связи с давним страхом, вызванным онанизмом (страхом кастрации).

По поводу второй части я дал ему следующее толкование: он опасался, что я мог ему навредить, подвергнуть его опасности, но бессознательно при этом он подразумевал отца. Он принял толкование после некоторого сопротивления и в этой связи начал сам обсуждать свое чрезмерное дружелюбие. Ему приходилось помогать лишь изредка. Он осознал смысл своего чересчур дружелюбного поведения по отношению к начальникам как выражение неопределенного страха хотя бы в чем-то оказаться виновным, они не должны были также заметить, что втайне он над ними насмехается. В той мере, в какой ему удавалось объективировать свой характер и взглянуть на него со стороны, он становился – и во время анализа и вне его – все более свободным и открытым; он уже отваживался критиковать и начал стыдиться своего прежнего поведения. Невротическая черта характера впервые стала инородным симптомом. Таким образом, своего первого успеха добился и характероанализ: характер был проанализирован.

Сопротивление, связанное с деньгами, сохранялось, и в сновидениях без какого-либо содействия с моей стороны все отчетливее проявлялся первоначальный материал, страх за член, во взаимосвязи с первичной сценой.

Этот факт следует подчеркнуть особо: при упорядоченном и последовательном анализе сопротивления характера о соответствующем инфантильном материале не надо беспокоиться, он – все более ясный и все более связанный с актуальным сопротивлением – появляется сам собой, разумеется, при условии, что этому процессу не мешают преждевременными интерпретациями детского материала. Забота о том, как добраться до детства, становится совершенно излишней. Чем меньше стараются проникнуть в детство, чем корректнее прорабатывают актуальный материал сопротивления, тем быстрее до него добираются.

Это вновь оправдалось на деле в ночь после интерпретации, заключающейся в том, что он опасается получить повреждение; ему приснилось, что он проходил мимо птичьего двора и видел, как зарезали одну курицу. Кроме того, растянувшись на земле, лежала женщина, а другая женщина несколько раз вонзила в нее огромные вилы. Затем он обнял одну коллегу по работе, его член был на высоте половины ее бедра, и у него случилась поллюция.

Поскольку сопротивление, связанное с деньгами, несколько ослабло, была предпринята попытка анализа сновидения. По поводу птичьего двора он смог теперь заметить, что ребенком он часто видел летом в деревне, как спариваются животные. Тогда мы еще не догадывались, какое значение имела деталь «лето в деревне». В женщине он узнал свою мать, но ее позу в сновидении он не смог себе объяснить.

И только по поводу сна, закончившегося поллюцией, он смог сообщить нечто большее. Он был убежден, что ребенок в сновидении – это он сам; к этому добавилась мысль, что обычно он предпочитал прижиматься к женщинам, пока не наступала поллюция.

Мне показалось хорошим знаком, что смышленый пациент не привел никаких толкований, хотя все лежало перед ним на поверхности. Если бы я истолковал ему символы или важное содержание бессознательного до анализа его сопротивлений, то он сразу же принял бы это как раз по причине сопротивления, и мы попали бы из одной хаотической ситуации в другую.

Благодаря моему толкованию его страха получить повреждение анализ его характера пошел полным ходом. Сопротивление, связанное с деньгами, целыми днями никак не проявлялось, он непрерывно обсуждал свое инфантильное поведение, приводил из жизни пример за примером своих «трусливых» и «коварных» повадок, которые он теперь искренне осуждал. Я попытался его убедить, что в этом прежде всего повинно влияние его отца. Но тут я натолкнулся на сильнейший отпор. Он еще не отваживался упрекать своего отца.

После более долгого перерыва он снова увидел сон на тему, в основе которой, как я предполагал, лежала первичная сцена.

«Я стою на берегу моря. Несколько больших белых медведей резвятся в воде. Вдруг они проявляют беспокойство, и я вижу спину огромной рыбы, появляющуюся из воды. Рыба преследует одного белого медведя, она ранит его страшными укусами. Наконец рыба оставляет в покое смертельно раненного медведя. Рыба и сама тяжело ранена, при вздохе из ее жабр хлещет кровь».

Я обратил его внимание на то, что его сновидения всегда носили жестокий характер. Он с этим согласился и на протяжении нескольких сеансов рассказывал о своих сексуальных фантазиях, которые у него возникали при мастурбации, и о своих жестоких действиях вплоть до пубертатного возраста. После успешного анализа я попросил его эти действия записать. Почти все они обусловлены «садистским восприятием полового акта».

«(3–5 лет.) На даче я случайно оказываюсь свидетелем того, как в хлеву режут свиней. Я слышу хрипение животных и вижу, как из светящихся в темноте белых тел животных брызжет кровь. Я испытываю глубокое сладострастие.