Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков - [47]

Вследствие этого анализ сопротивления начался не со страха за член, из-за которого вспыхнуло сопротивление: я снова вернулся к его общей манере поведения. В течение полных шести недель едва ли происходило что-либо другое, кроме исключительного толкования его поведения как защиты от опасностей. Выхватывалась каждая деталь его поведения и снова и снова демонстрировалась ему в этом значении, в результате чего мы постепенно продвинулись к ядру поведения, к страху за член.

Пациент снова и снова пытался ускользнуть от меня с помощью «аналитического пожертвования» инфантильным материалом, но я также последовательно истолковывал ему смысл его действий. Постепенно ситуация обострилась до такой степени, что по отношению ко мне он почувствовал себя женщиной; он об этом сказал и добавил, что ощутил также сексуальное возбуждение в промежности. Я истолковал ему природу этого феномена, вызванного переносом: он воспринял мои попытки разъяснить ему его поведение как упреки, почувствовал себя виноватым и хотел загладить вину с помощью женской готовности отдаться. Более глубокий смысл этого поведения, а именно то, что пациент идентифицировал себя с матерью, потому что боялся быть мужчиной (отцом), я пока не затрагивал.

Теперь среди прочего он привел следующее подтверждающее сновидение.

«Я знакомлюсь на Пратере с одним молодым парнем и вступаю с ним в разговор. Он, видимо, неправильно понимает одно из моих высказываний и говорит, что готов мне отдаться. Между тем мы пришли в нашу квартиру, молодой человек ложится в постель моего отца. Его нижнее белье мне кажется непривлекательным».

При анализе этого сновидения я опять смог свести женственный перенос к отцу. Тут пациент впервые вспомнил, что в своих фантазиях при мастурбации он в течение какого-то времени испытывал желание быть женщиной и представлял себя женщиной. От грязного нижнего белья анализ перешел к анальным проявлениям и привычкам, относящимся к манерам поведения пациента (церемониалам в уборной). Здесь получила объяснение еще одна черта его характера – обстоятельность.

Сопротивление было устранено, при этом помимо прежней формы мы обсудили также его эрогенный, анальный базис. Теперь я сделал еще один шаг в толковании его характера: я объяснил ему связь между его покорным поведением и «фантазией о женщине» – он вел себя по-женски, т. е. преувеличенно верно и преданно, потому что боялся быть мужчиной, и добавил, что анализ должен будет ответить на вопрос, по какой причине он боялся быть мужчиной (в его понимании: храбрым, открытым, искренним, не раболепным).

Словно в ответ на это, он рассказал короткое сновидение, в котором вновь выдвинулись на передний план страх кастрации и первичная сцена.

«Я нахожусь у моей кузины, прелестной молодой женщины (у матери. – В. Р.). Неожиданно у меня возникает ощущение, что я – мой собственный дедушка. Меня охватывает удручающее уныние. В то же время я каким-то образом чувствую, что я – центр звездной системы и что планеты вращаются вокруг меня. Одновременно я подавляю (еще в сновидении) свой страх и злюсь на свою слабость».

Важнейшей деталью этого инцестуозного сновидения являлось то, что пациент был своим собственным дедушкой. Мы сразу же пришли к выводу, что здесь важную роль играл его страх наследственной отягощенности. Было ясно, что, идентифицируясь с отцом, он представлял в фантазии, что зачинает самого себя, т. е. совокупляется с матерью, но это было проговорено лишь позднее.

По поводу планетной системы он полагал, что ситуация намекает на его эгоизм: «Все вращается вокруг него». Помимо этого, я подозревал более глубокое содержание, а именно первичную сцену, но ничего не сказал об этом.

В течение нескольких дней после рождественских каникул пациент говорил почти исключительно о своем эгоизме, своем желании быть всеми любимым ребенком, и понял, что сам он не хотел любить и не мог.

Я показал ему связь между его эгоизмом и страхом за любимое Я и за член[14]. После этого ему приснились два сновидения, которые, словно идя мне навстречу, демонстрировали инфантильную подоплеку.

I. «Я неодет и рассматриваю свой член, который на конце кровоточит. Две девушки удаляются, я чувствую себя печальным, так как подозреваю, что они будут меня презирать из-за маленького размера моего члена».

II. «Я курю сигарету с мундштуком. Я снимаю мундштук и с изумлением замечаю, что это мундштук для сигар. Когда я опять беру сигарету в рот, мундштук обламывается. У меня неприятное чувство».

Таким образом, совершенно без моего участия представление о кастрации начало принимать определенные формы. Пациент интерпретировал теперь сновидения без моей помощи и предоставлял обильный материал о своей боязни женских гениталий и о своем страхе касаться своего члена руками или позволять дотрагиваться до него другим. Во втором сновидении речь, несомненно, идет об оральном представлении (мундштук для сигары). Ему пришла мысль, что у женщин его привлекало все (чаще всего грудь), но только не гениталии, и, таким образом, он начал говорить о своей оральной фиксации на матери.

Я разъяснил ему, что само по себе знание о страхе перед гениталиями еще ничего не дает, что нам нужно узнать, почему он испытывает этот страх. После этого ему опять приснилась первичная сцена, причем он не подозревал, что отвечал на мой вопрос.