Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков - [41]

Таким образом, он был уступчивым, чтобы удержать отца от исполнения наказания (кастрации).

Но также и действия, которые соответствовали самому поверхностному слою, пока еще нельзя было интерпретировать. Пациент, возможно, для видимости («чтобы быть любезным») принял бы любое толкование, но оно не имело бы никакого терапевтического эффекта; ибо между предложенным содержанием его бессознательного и возможностью более глубокого понимания стояла, препятствуя, возникшая в переносе женственная защита от равным образом возникшего в переносе страха передо мной, а этот страх, в свою очередь, соответствовал импульсу ненависти и недоверию, которые были перенесены от отца. Таким образом, за его уступчивой, доверчивой манерой поведения скрывались ненависть, страх и недоверие – стена, о которую должно было разбиться любое толкование симптома.

Итак, я опять толковал только его бессознательные намерения вводить в заблуждение, сказал ему, что он сейчас так часто производит свои акции, чтобы меня привлечь, но добавил, что сами по себе они были бы очень важными только в том случае, если бы мы могли приблизиться к их пониманию настолько, что ему стал бы понятен смысл его актуального поведения. Он стал меньше противиться толкованию сопротивления, но по-прежнему не соглашался.

На следующую ночь он впервые открыто видел сон о своем недоверии к анализу.

«Недовольный прежней неудачей анализа, я обращаюсь к профессору Фрейду. В качестве средства от моей болезни он передает мне длинный жезл, имеющий форму ушной ложечки. Я испытываю удовлетворение».

При анализе этой части сновидения он впервые признался, что почувствовал легкое недоверие к словам профессора и, кроме того, был неприятно удивлен, увидев перед собой столь юного врача. При этом я заметил две вещи: во-первых, что и это сообщение о своем недоверии он опять сделал из услужливости, и, во-вторых, что он что-то утаил. Я обратил его внимание на то и другое. Некоторое время спустя я узнал, что он меня обманывал в вопросе о гонораре.

В то время как таким образом последовательно прорабатывались сопротивление его характера, обман при помощи послушания и уступчивости, сам собой появлялся все более богатый материал из самых разных периодов его жизни, касавшийся его детского отношения к матери, к молодым людям, его удовольствия, которое он получал в детстве от болезни, и т. д. Из всего этого толкованию было подвергнуто только то, что имело отношение к сопротивлению его характера.

Накапливались сновидения, касавшиеся его недоверия и его затаенной, иронической установки. Так, спустя несколько недель среди прочего ему приснилось следующее.

«На замечание моего отца, что у него нет сновидений, я возражаю, что решительно так не бывает, что, очевидно, он забывает сновидения, которые по большей части являются предосудительными представлениями. Он язвительно смеется; я раздраженно говорю, что это теория не какого-нибудь незначительного человека, а профессора Фрейда, но при этом испытываю внутреннее беспокойство».

Я показал ему, что в сновидении язвительно смеется его отец, потому что сам он не отваживался этого делать, и сослался на беспокойство, которое он испытывал в сновидении и которое я истолковал как знак нечистой совести.

Он детально на этом остановился, принял это толкование, а в следующие десять дней обсуждался вопрос о гонораре. Оказалось, что во время предварительного обсуждения он сознательно, «чтобы защититься», т. е. из недоверия к моей честности, солгал, назвав, хотя его об этом не спрашивали, более низкую сумму, чем ту, которой он располагал. Я, как всегда это делаю, назвал свой средний и минимальный гонорар и взялся его лечить по минимальным расценкам; но он мог платить больше, причем не только потому, что имел больше сбережений и получал большее жалованье, чем указал, но и потому, что его отец нес половину расходов.

в) Анализ актуального материала вслед за анализом инфантильного

При обсуждении «денежного дела», которое всегда дискутировалось в связи с сопротивлением его характера, тайным страхом и тайным недоверием, он однажды оговорился, сказав: «У меня было желание, чтобы мои деньги в банке становились все больше (вместо: моих денег становилось все больше)!» Тем самым он выдал связь денег с половым членом и связь страха перед потерей денег со страхом за член. Я ничего ему не истолковал, не стал анализировать также и оговорку, потому что не хотел слишком рано интерпретировать страх кастрации как таковой, и сделал лишь несколько замечаний о том, что его бережливость, видимо, связана со страхом катастроф, что, очевидно, он чувствует себя увереннее, если имеет больше денег. Он принял это с истинным пониманием и в подтверждение привел факты из своего детства. Он очень рано начал копить крейцеры и никогда не мог простить своему отцу, что тот однажды без спросу взял его сбережения и что-то на них купил. Он впервые спонтанно выдвинул против отца упрек, который сознательно относился к деньгам, бессознательно, естественно, – к угрозе кастрации. В связи с этим я разъяснил ему также, что, хотя его отец поступил