Характерник - [36]

На обратном пути обошлось без стычек с лихими людьми, хотя несколько раз вдали замечали шайки оборванцев, но к нам они не подступали, уходили в сторону, мы же их не преследовали. Спереди и сзади посольства ехали казаки нашей охраны, мы с есаулом вдвоем впереди других послов. Так прошли Калугу, Брянск, в северских землях у Севска едва не схватились с разудалой компанией подвыпивших молодых купцов и их охраной, не поделили дорогу, но разошлись миром после вмешательства патрульного отряда местного воеводы. На Слобожанщине вздохнули свободнее, все же наши казацкие края, в Сумах и Полтаве объявили старшинам и атаманам весть об указе царя, скором возвращении кошевого в Сечь. Кто-то из них принял новость с одобрением, а кому-то пришлась не по нраву, особенно в Полтаве, гнезде противников нашего атамана. Задерживать нас никто не посмел, к концу июля прибыли наконец в Сечь, спустя почти три месяца нашего посольства.

Сразу же направились в сечевую канцелярию, встречные казаки окружили нас, нетерпеливо задавая вопросы, но мы не стали отвечать на них на ходу, обскажем всем после доклада старшине. Так все увеличивавшей толпой прибыли на майдан, спешились, посольство прошло в канцелярию. Здесь на месте застали Войскового судью и писаря, есаул вкратце доложил об итогах нашей поездки, передал им копию указа. После всей группой вышли из здания на площадь, здесь собрались почти все казаки из куреней, образовался стихийный круг. Вышли в его центр, казаки споро освободили нам место, судья обратился к волнующемуся народу с просьбой не шуметь, дать послам спокойно рассказать обо всем, а после дал слово есаулу.

Крыловский начал речь не спеша, сразу успокоил людей словами, что посольство прошло успешно. А после долго, со всеми подробностями, рассказывал о наших встречах с боярами, приеме у царя, зачитал сам указ. Казаки слушали внимательно почти часовое выступление есаула, все же не отнять, что рассказчик он превосходный, держал всех в напряжении, завершающие слова указа встретили дружным восторженным "Гайда!!!", своим боевым кличем. Люди обнимали друг друга, а потом принялись качать нас, послов, и старшину. После первых радостных эмоций казаки стали задавать вопросы о царе, Кремле, царских палатах, самой Москве, тамошних людях, их нравах, одежде и о многом другом. Долго не расходились, уставшего есаула сменяли другие послы, мне тоже пришлось отвечать людям.

Обо мне есаул сказал, что я принес великую пользу нашему посольству, казаки тут же принялись допытываться о моем колдовании, чем я повлиял на бояр, о чем допытывался. Старался особо не распространяться о своих способностях, рассказывал в общих чертах. В целом моими ответами народ остался довольным, в завершении круга войсковой судья даже высказал мне особую благодарность за принесенную пользу товариществу. После такого всеобщего отчета нас отпустили с миром, мне дали месячный отпуск на все домашние дела. Вместе с наставником, тоже пришедшим на площадь, отправился домой, у него ко мне тоже немало своих вопросов, да и рассказать ему нужно обо всем происшедшем со мной. Дома я провел до вечера, передал учителю московские дары, от мелочей и сувениров до ценных книг и оружия. После, почти в сумерках, отправился в хутор к любимой жене и нашей дочери, соскучился по ним неимоверно.

Стемнело, когда я на Крепыше подъехал к хутору, ворота уже закрыты изнутри. Пришлось побеспокоить всех, родителей тоже, поднялись шум-гам, Катя прижалась ко мне, плачет, все вокруг суетятся. Вскоре первая сумятица улеглась, меня усадили за стол, дали поесть, после такого позднего ужина я раздал всем родным, набежавшим в наш дом, подарки, в который раз приступил к рассказу о своем посольстве, начиная с первого дня до сегодняшнего. Говорили до полуночи, только тогда родные унялись, разошлись по своим домам, мы с Катей и малышкой остались одни. Лиза уже заснула в своей колыбельке, долго любовался дочерью вместе с женой. За прошедшие три месяца сильно выросла, когда уезжал, была крохой, в ладонях умещалась, даже боялся брать на руки, а теперь раздалась, стала пухленьким бутузом.

После ласкал жену, неистово, со всей накопившейся страстью, Катя не отставала, в любовном пыле прошла почти вся ночь, заснули только на рассвете. Проснулся поздно, к полудню, Катя дала мне выспаться, сидела рядом и что-то вышивала. С удовольствие потянулся, пришло чувство уюта, я дома, рядом с любимой. Не стал долго разлеживаться, бодро встал, обнял благодарно и поцеловал жену, во дворе размялся от души, пока не чувствовал каждый мускул. После завтрака обошел свое хозяйство, присматриваясь, что надо подлатать или обновить, да и кое-что надо построить. Я уже наметил и готовил материалы на баню, конюшню, Катя еще попросила выстроить коровник, свинарник и птичник, хочет завести свою живность.

Не стал откладывать в долгий ящик, тут же и приступил, начал с бани за печной перегородкой дома, казаки ее называют теплый угол (тэплый выгол). Строил ее мазанкой, из глины и камыша, в основном сам, иногда звал Катю, ее братьев. Закончил за три дня, перешел на базу - скотные постройки, занимался ими почти весь месяц, успел до конца своего отпуска. Зато теперь в нашем дворе есть все для своего домашнего хозяйства, не надо лишний раз обращаться к родителям. Катя довольна, теперь сама во всем хозяйка, носится по подворью, ухаживает за купленными на ярмарке коровой, поросятами и курами, да еще успевает на огороде возиться, за дитем присматривать. Забот много, помогаю ей в чем возможно, но из-за моей службы в основном они ложатся на Катю, но она не унывает, трудится не покладая рук.