Хаос времён года - [123]

Я слегка качаю головой, чертовски надеясь, что не ошибаюсь. Поппи и Мари наблюдают за происходящим через покрытые каплями дождя окна фургона, прижав руки к стеклу.

– Дуг, пожалуйста, – умоляет Флёр. – Это не должно так закончиться.

– Ты не в том положении, чтобы просить меня о чем-либо, – закипает он, поворачиваясь к ней лицом. – У тебя был шанс. Ты могла выбрать, спасти ли Соммерса или весь мир. И вот куда это нас завело, – добавляет он, вскидывая руки. – Обсерватории больше нет. Небо, черт его дери, вот-вот обрушится на землю. Скажи мне, чем все закончится, Флёр!

– Я не знаю, – со слезами на глазах отзывается она.

– Зато я знаю, – подает голос Кай, и Дуг поворачивается к ней. Я замечаю вытекающую из его уха струйку крови. – Ты хочешь Неизбежности? – спрашивает она его. – Хочешь посмотреть, чем это закончится? Что ж, твое желание будет исполнено. Но прежде мне нужно твое заверение.

Дуг с сомнением морщит лоб.

– Заверение в чем?

– В том, что Соммерс получит по заслугам.

Он смеется.

– Намерена сделаться дланью наказующей?

– Так будет справедливо.

Именно этого он хотел с самого начала, не так ли? Видеть, как я умираю. Как принимаю смерть от рук того, кого считал преданным себе.

Флёр дергает опущенной вдоль тела рукой, сжатой в кулак, и я еще раз напряженно качаю головой, желая, чтобы она доверилась мне.

Дуг бросает отчаянный взгляд на карман Кай, сжимая посох руками, и я замечаю, что его ладонь мокра от крови. Боль искажает его черты, и он судорожно втягивает носом воздух.

– А взамен я получу Неизбежность?

– Делай свой выбор, – огрызается Кай.

– Отлично, – рявкает он. – Покончим с этим.

Флёр выкрикивает мое имя, и у меня прерывается дыхание от звука выпущенной стрелы, которая со свистом пролетает мимо моего уха и находит свою цель – верхушку посоха, пустое отверстие, где некогда было око.

Зазубрины на острие стрелы раздвигаются со щелчком, по моему плечу скользит толстая прозрачная леска, привязанная к древку. Кай с усилием дергает за нее, и посох выскальзывает из окровавленных пальцев Дуга и сам прыгает мне в руку – только хватай.

Лицо Дуга перекашивается от потрясения. Он спотыкается и разводит руки в стороны, а потом с диким, животным криком бросается на меня. Время, кажется, движется в замедленном темпе.

Отведя руку с посохом назад, я замахиваюсь и погружаю косу глубоко в грудь Дугу. Он падает передо мной на колени.

Эмбер, Хулио, Чилл и Флёр резко останавливаются.

– О нет, – шепчет Хулио, когда горячий ветер проносится по переулку.

В воздухе потрескивает статическое электричество, и все мы пригибаемся от внезапного оглушительного грохота – это молния ударяет в уличный фонарь, засыпая переулок битым стеклом.

Тело Дуга начинает искриться, глаз излучает свет. Электрические разряды вырываются из его груди и, проскакивая через лезвие косы, обжигают холодом, проникая внутрь моего тела.

Эмбер, Хулио и Чилл дружно вскидывают головы, выкрикивая мое имя. Флёр падает на колени и ползет на четвереньках против ветра, стараясь добраться до меня. Еще одна вспышка молнии раскалывает небо, попадая прямиком в Флёр. Я вскрикиваю, и из-за спины мне вторит Кай.

59. «Тонкий иней затянул стекло…» [12]

Флёр

Я моргаю и просыпаюсь. Вижу над собой тусклое серое небо. Моя одежда насквозь промокла, я лежу на холодном сыром тротуаре, прижимаясь к нему щекой. Вдали тихо грохочут раскаты грома, по улице текут потоки воды пепельного цвета.

У меня в голове туман. Мгновения, предшествующие удару молнии, сливаются в размытое пятно, я переворачиваюсь на бок и вижу на тротуаре подпалину, рядом с которой распростерся Джек, некрепко сжимающий посох в вытянутой руке.

– Джек! – Я подползаю к нему. За спиной открывается дверь фургона, по лужам шлепают чьи-то ноги. Я, наконец, добираюсь до Джека. Его кожа холодна как лед, лицо отрешенное и безразличное. Я обхватываю его руками за щеки и нежно встряхиваю. – Джек, ты меня слышишь?

Рядом на колени опускается Огги и, оттесняя меня в сторону, приподнимает веки Джека. Эмбер, Хулио и Чилл бросаются к нам, нависая над плечом Огги. Мари и Поппи тоже придвигаются ближе, чтобы было лучше видно.

Радужки у Джека совершенно белые, а вместе с поверхностным дыханием изо рта вырываются облачка морозного тумана.

– Какие жуткие у Джека глаза – совсем как у Зимы. И пахнет он как один из них. Как это вообще возможно? – вопрошает Эмбер, и ее собственные глаза наполняются слезами.

У меня перехватывает дыхание. Сработало! Те крошечные искорки магии, которые я вытянула из Дуга и вдохнула в Джека, прежде чем оставить его у часов… они прижились. Теперь я чувствую, как они шевелятся в его теле, точно продолжение меня самой.

Дыхание Зимы осталось с ним, не растерялось ни в парке, ни во время дальнейшего побега, пережило бурю на мосту. Оно было внутри него, когда он схватил посох и убил Дуга. Но это означало бы…

Хулио наклоняется и осторожно вынимает посох из руки Джека, но тут же с ругательством роняет, и посох с грохотом падает на асфальт. Хулио трясет пальцами в воздухе, а от того места на рукоятке, до которого он дотронулся, поднимается пар.

– Черт, вот так ледышка!