Хаос Возрождённый - [4]

Я читал эти строки и некоторые слова не понимал. Энхор? Видимо, это название мира, в который я угодил. Что ж, прощай, Земля, но, надеюсь, мы скоро увидимся. Этот Аархин явно кто-то не простой, вероятно, маг; может, он и вернет меня назад. А если это он тебя призвал, Дима? Как призвал, так и на дембель отправит. Я в Источниках, Хаосе и н'шастах непонятных не смыслю, поэтому в его деле плохой помощник. Я вообще уже стал думать, что в Энхор меня затянуло по ошибке. Маггорайхен, твою мать! Я стал читать дальше.

«Седьмой день месяца дубов, год три тысячи двадцать второй от сотворения Энхора. Я перечитал письмо старому другу Мийэну Заурбанзу, которое месяц назад отправил в Грелимарай, с указанием собрать тех детей, в которых жизненная энергия уже кипит так, что их ауры скоро будут видны для обычных людей. Я долго их искал и надеялся, что найду больше, но трое — лучше, чем ничего. Необходимо обучить их, пока энергия не убьет их или до них не доберутся хаоситы. Со временем, если дети быстро обуздают дар Порядка, я попробую очистить Источник от скверны с их помощью. Кроме того, так как теперь я не могу прибавить к своей жизни еще десяток лет, нет гарантии, что я доживу до прорыва Хаоса. Если я умру, хотя бы останется шанс, что мои новые ученики смогут защитить Энхор в очередной битве Порядка и Хаоса.

Сегодня отправлюсь в Шантайз проведать Крамди Палстарника. Если со мной что-нибудь случится до того, как дети полностью пройдут обучение, он должен будет проводить их обратно к Мийэну, с указанием доставить их в Первый Храм Порядка в Нагарских горах. Там знают, что делать, если в Энхоре не останется н'шастов, хотя это не сильно поможет».

Господи, что за имена у них тут?! Палстарник, Заурбанз, Маггорайхен. Язык сломаешь, но меня волновало другое — противостояние Порядка и Хаоса. Что вообще происходит в этом долбанном Энхоре? В дневнике, а иначе эту тетрадь в кожаном переплете я назвать уже не мог, оставалась последняя запись.

«Одиннадцатый день месяца дубов, год три тысячи двадцать второй от сотворения Энхора. Не делал записей три дня, очень устал. Сказывается загрязнение Источника, и, клянусь Порядком, впервые за долгую жизнь я почувствовал страх. Он полз по мне змеей этой ночью, мешая спать. Он и сейчас сдавливает мне плечи невидимыми руками, пока я пишу эту заметку. Мне не было страшно, когда мы сражались с н'уданами. Я не испугался, когда выяснилось, что Источник отравили прислужники Хаоса. Меня не ужаснуло то, что после коварного убийства Ритайлины хаоситами, я остался последним н'шастом. Я никогда не страшился смерти и прожил долгую жизнь, дарованную не всем. Меня пугает лишь одно — что я могу не успеть даже начать обучение детей! Тогда Энхор обречен, силы Хаоса поглотят его, Саусесан высосет из нашего мира всю энергию до последней капли. Последователи Порядка, не прошедшие испытание Источником и не получившие всех знаний н'шастов, не выстоят. Надежда только на детей, они способны использовать энергию, которая их переполняет сейчас, в обучении. Ждать я больше не буду. Отправляюсь в Грелимарай сегодня сам, на такое расстояние я давно не перемещался, но силы на это должно хватить даже при отравленном Источнике. Если не выйдет, тогда сяду на корабль».

Я положил дневник на стол. Стоило обдумать все, что я прочитал, а думать было над чем. Что за Саусесан? Японец? Почему он жаждет высосать энергию? Какую энергию, магическую? Как вообще живое существо способно высосать из чего-либо энергию? Взять электрический провод и приложиться к нему губами можно, хотя вряд ли так получится что-то высосать. Ясно, что речь шла об энергии другого толка, но мой разум отказывался понять этот странный процесс. И главный вопрос — удалось Аархину телепортироваться в этот Греми… Глире… Грелимарай?! Или он все-таки отправился туда на корабле к детям, которых собирался научить магии. В любом случае, хозяин пещеры сейчас находился далеко. Где же искать помощи? Шевели мозгами, Ладыженский, напряги серые клеточки. Ты же всегда находишь, что сказать должнику, когда он выдает очередную отмазку, лишь бы не возвращать деньги. Почему же сейчас как будто тормозной жидкости выпил? Здесь рядом есть город, как его, Шантайз. Там живет Крамди Палстарник, знакомый Аархина. Возможно, он знает, как попасть домой или как найти местных магов не из числа н'шастов. Из записей Маггорайхена понятно, что они есть. Я пока мог только предполагать, способны ли эти люди на такую магию, но терять надежду не собирался. К тому же есть вероятность, что Крамди каким-то образом поддерживает связь с Аархином. Чем быстрее отсюда выберусь, тем лучше. Оставаться в мире, который находится на пороховой бочке? Только без меня. У нас-то на Земле, положим, тоже неспокойно сейчас: санкции, террористы, эмигранты. Но там свой, знакомый Хаос, к которому люди давно привыкли, да и Порядок на нашей голубой планете не в таком плачевном состоянии, как на Энхоре.

Я поднял руки к лицу, чтобы протереть глаза, и заметил что-то у себя на ладонях. Две черных восьмиконечных звезды красовались там, где их отродясь не было, что за дела! Я послюнявил большой палец правой руки и попробовал стереть им звезду с левой ладони. Тер сильно, тщательно, аж горячо стало, но рисунок даже не потускнел. Что же это такое. Татуировки? Или клейма? Е-мое, а сами кисти! С ними тоже произошла какая-то метаморфоза, ведь Марина всегда смеялась надо мной, утверждала, что меньше моих рук могут быть только детские. А тут я гляжу прямо на большие кисти с толстыми пальцами, куда делись мои тонкие, которыми я струны на гитаре перебирал?! Мурашки стремительной волной набежали на меня в тот же момент, рот сам собой открылся, когда до меня дошло, что случилось на самом деле. Неужели, неужели это действительно так? Не просто перемещение, а с особой изюминкой. Бред, но разве проснуться в пещере не бред? Я рванул сам не свой в проход в следующую комнату. Теперь мне было все равно, ждут ли меня в полумраке монстры. Мысль, которая посетила мозг при виде чужих рук, шокировала сильнее. Во второй комнате я не стал осматриваться, потому что сразу обнаружил то, что хотел увидеть сейчас больше всего на свете — большое зеркало в кованой металлической раме золотого цвета. Но вот отразился в нем не двадцатипятилетний блондин Дмитрий Ладыженский, собственно, именно это я уже и ожидал. Из зеркала на меня взирал мужчина лет под сорок с темными волосами, по краям отливающими сединой. Ну, здравствуй, Аархин Маггорайхен, приятно познакомиться.