Хаос и Порядок - [22]

Кафедра этносоциологии… Дух перехватило…

Женщина скромно постучалась и приоткрыла дверь. В просторном кабинете, по центру которого выстроились рабочие столы в форме буквы Т, у окна, чуть прикрытого сверху горизонтальными жалюзи нежно-розового цвета, стоял невысокий худощавый мужчина с темными, густыми, чуть вьющимися волосами, подернутыми серебристой сединой.

— Мистер Экклз? — Спросила Кет, хотя и так прекрасно узнала этого человека.

Мужчина повернулся и его молодое смуглое лицо преобразилось в искренней широкой улыбке, развязавшей морщинки на его впалых щеках.

— Кетрин! — Произнес он, протягивая ей руку.

— Рада Вас видеть, профессор. — Так же искренне улыбнулась женщина, мягко ответив на его рукопожатие.

— Эд. Прошу тебя, зови меня Эдуард. Мы ведь теперь с тобой уже не профессор и студентка. Тем более, теперь, как я понимаю, это мне стоит тебя опасаться.

Кетрин слабо рассмеялась, проведя рукой на спавшей на лоб челке.

— Только если Вы имеете проблемы с законом. — Учтиво ответила она.

Молодой профессор пригласил ее присесть за свой рабочий стол, спрятанный за книжным шкафом, из-за чего Кет, в бытность свою студенткой, приходилось полностью войти в кабинет, чтобы понять на месте ли ее преподаватель.

— Я стараюсь этого не допускать; мысли о том, чтобы убить некоторых студентов, ведь пока не наказуемы? — Усмехнувшись, спросил он.

— Только до тех пор, пока Вы не захотите осуществить их. — Наклонила голову Кет и тут же резким движением одернула ее назад, откидывая ненавистную ей прядь волос, спадавшую на глаза.

Профессор смотрел на нее, мило улыбаясь и, видимо, вспоминая какой она была в юности — скромной, немного смущенной, но уже упрямой и уверенной и уже тогда — на первом курсе в ее небесных глазах светился огонь твердого характера и решительности.

— Ты прекрасно выглядишь, Кет. Не жалеешь, что ушла? — Спросил он аккуратно.

— Нет, сэр. — Улыбнулась она в ответ. — Вы же знаете, что нет. То, чем я занимаюсь теперь, доставляет мне истинное удовольствие.

— Потрошить преступников? Знал бы, что ты такая садистка, заставил бы тебя заниматься Испанской Инквизицией. — Чуть обиженно произнес Экклз.

— Сэр, — Кет почувствовала себя неуютно. Она знала, что ее научный руководитель всегда был против ее выбора, но ее не остановило это, когда она бросала научную карьеру два года назад и не остановит сейчас. — Я как раз за Вашей помощью.

Она достала из сумки пакет с уликой и протянула его профессору.

— Этот кол мы нашли на месте убийства.

— Да я слышал. Неодруиды? — Уточнил мужчина, вертя в руках деревяшку.

Кетрин кивнула.

— Я знаю, что для друидов вообще не характерно записывание своих заклинаний. Они не доверяли письму, но это, очевидно, некая молитва или что-то вроде того? Вы ведь знакомы с этим лучше меня.

Мужчина надел свои очки в костяной резной оправе с дужками в форме змей и, в течение пары минут внимательно вчитывался в высеченные на коле символы.

— Хм, кажется, я предполагаю что это.

Кет нетерпеливо посмотрела на него.

— Сэр?

— Ты знаешь что такое «злая песнь»? — Спросил он наставническим тоном.

Женщина потерла наморщенную переносицу и сомкнула пальцы.

— Да. Кажется, это нечто вроде гимна, проклятия, которое читалось преступнику, или просто человеку, которого хотели убедить в чем-то. Что-то вроде шантажа.

— Хорошо, агент Робинсон. Как вижу, Ваши знания не застоялись со временем. — Ничуть не удивившись заявил Экклз. — Хотя это и не вызывало сомнений. Никогда.

— Сэр, — Кет, ожидавшая большей практичности в их разговоре, перебила профессора.

— Да, да, прости, конечно. — Кивнул мужчина. — Так вот была такая легенда у древних кельтов, что однажды один король Норвегии был изгнан и стал правителем Нортумбрии, но перед этим успел поссориться с одним скальдом — бардом-песенником. Этот скальд приехал к новому владению своего врага, воткнул в землю деревянную жердь, насадил на нее лошадиный череп, а на жерди выцарапал магические символы. Это был Нид — хулительная песнь, проклятье, которое, по верованиям друидов, могло принести столько бед, сколько не принес Цезарь во время Британского похода.

— И что? — Заинтересовано требовала продолжения Кетрин. Она теребила в руках позолоченную ручку с острым краем и, нечаянно проведя им по ладони, чуть порезала ее, прошипев от неожиданности.

— Эти проклятья были очень действенны. Они обладали сильнейшим могуществом. — Уточнил Экклз, взяв ладони девушки в свои руки.

Кетрин, посмотрела на свои руки, переплетенные с жилистыми руками своего преподавателя, потом в его глубокие темные глаза и чуть заикаясь спросила:

— Хотите сказать, что… — Она попыталась высвободить свои руки из захвата, но мужчина крепче прижимал их. — Что преступник в данном случае пытается повторить эти «проклятия»?

Ее голос задрожал, и она нервно улыбнулась.

— Кетрин, — почти шепотом заговорил Экклз, — ты же взрослый человек. Ты должна понимать, что это все старушечьи сказки. Все это лишь легенды для верующих. Для тех, кому удобно положиться на судьбу, забыв о том, что нужно плыть против течения.

Мужчина резко освободил ее ладони, уже нагревшиеся в его руках и встал.