Хаос - [15]

— Думаешь, они следят за нами? — тихо спросила я.

Я вытерла ладонью вспотевшее лицо и заправила волосы за ухо. Они прилипли к моему затылку толстым мокрым одеялом.

— Не знаю, — сказала Анна. — Единственное, что мы можем сделать, это продолжать идти. Чертовски заманчиво спрятаться в одном из этих зданий, пока солнце не уйдёт, но мы должны воспользоваться преимуществом безлюдных улиц.

Я плавилась от жары под своим плащом, но у меня было такое чувство, что без него я покроюсь волдырями и обгорю. Жара была почти невыносимой, но...

— Как скажешь, капитан.

Мы резко подняли голову при звуке низкого стона. Примерно в квартале впереди на дороге лежал человек. Из глубокой раны на лбу сочилась кровь. Мы с Анной посмотрели друг другу в глаза, потом подкрались к мужчине, держась поближе к ближайшему зданию. Анна первой подошла к нему и опустилась на колени. Затылок у него был весь в волдырях и ссадинах от пребывания на солнце, как и тыльная сторона ладоней. На нём был грязный и рваный кожаный плащ, похожий на те, что дал нам Рафаэль. Его губы были поразительного цвета, краснее, чем самые потрескавшиеся губы, которые я когда-либо видела. Он застонал, когда Анна коснулась его плеча.

— Привет, — сказала она ему. — Тебе нужна помощь?

Мужчина что-то сказал на непонятном мне языке. И я повернулась к Анне, которая владела двумя языками, но она выглядела такой же потерянной, как и я.

— Давай хотя бы уберём его с улицы, — сказала она. — Он сгорит заживо.

Мы подхватили парня под мышки и подняли с дороги. Покрытыми волдырями пальцами он вцепился в наши плащи и облизал свои алые губы языком, который был такого же яростного красного оттенка. Хотя я и хотела помочь ему, от отвращения меня едва не стошнило.

— Всё в порядке, — успокоила его Анна, пока мы тащили его к ближайшему зданию.

Мы обе вздохнули с облегчением, войдя в тенистое, сырое помещение. Здесь было, по меньшей мере, градусов на двадцать прохладнее, чем на улице, и это было просто потрясающе. Мы опустили парня на пол и начали подниматься, но наш раненый товарищ схватил наши плащи, произнося настойчиво слова, которые мы не могли разобрать.

Я присела на корточки рядом с ним, пытаясь заставить его посмотреть на меня, чтобы убедиться, что мы не причинили ему вреда. Находившаяся рядом со мной Анна резко встала.

— Что мы можем сделать для него? — спросила я её.

— Ничего, — прошептала она. — Полагаю, он послужил своей цели.

И тогда-то я услышала рычание, глубокое и злобное. Оно прокатилось волной по моему позвоночнику, вызывая мурашки. Окровавленный человек отпустил мой плащ, вскочил на ноги и пополз через пространство лишь для того, чтобы прижаться к стене. Я оглянулась. Анна стояла между мной и угрозой. Она уже вытащила свои ножи.

— Он был приманкой, — пробормотала она.

Я посмотрела на мужчину, чей взгляд был прикован к чему-то прямо за спиной Анны. Вставая, я рукой скользнула к бедру и доставала собственный нож.

Мазикин, стоя на задних лапах и разминая когти по бокам, ворчал, ритмично и гортанно.

— Они хотят знать, кто наш хозяин, — сказала Анна.

— Они?

Я отступила в сторону — мы были полностью окружены. Из тени появились четыре Мазикина. Все они стояли на двух ногах, их чёрные глаза блестели, как масляные пятна, а рты оскалились.

Я медленно выдохнула, сосредоточившись.

— Приказы?

— Постой за себя и позволь мне сделать тяжёлую работу.

Как только она это сказала, ножи вылетели из её рук, и в помещении воцарился хаос. Два Мазикина сдавленно вскрикнули, когда ножи с глухим стуком попали в цель, но двое других двинулись в бой раньше, чем Анна успела снова вытащить оружие. Они набросились на нас, и мы едва успели поднять руки, чтобы защитить лицо от их когтей. Я плечами врезалась в стену позади меня, но продолжала сжимать свои ножи, даже когда Мазикин сомкнул челюсти вокруг моего предплечья. Мне казалось, что мои кости сжимают в тисках, но его зубы не пробили рукав моего кожаного плаща, а когти царапали по боку моего плаща, не порвав его.

Анна вскрикнула и откатилась в сторону, сцепившись с противником. Я поддалась всем своим весом вперёд и изогнулась, поскольку мой нападающий держал меня крепко, его глаза были зажмурены, пока он мотал головой из стороны в сторону, пытаясь оторвать мою руку. Я снова и снова вонзала свой покрытый стальным листом кулак в его тело, а он царапал меня, ища уязвимую плоть в складках моего плаща. Наконец, он заскулил, когда я ударила его кулаком в рёбра, и его пасть раскрылась достаточно широко, чтобы я могла вырвать свою руку из его челюстей. С яростным рычанием я схватила Мазикина за ухо только что освободившейся рукой и обрушила на него свой нож, вонзив его в глазницу Мазикина. Он издал тихий всхлип и безвольно упал на землю.

Я отшатнулась от него и увидела, как Анна борется на полу с другим Мазикиным; обе её руки были прижаты к земле, и он пытался схватить её за горло. Я нырнула вперёд, намереваясь вонзить свой клинок в его бок, но ещё до того как я добралась до него, он с рычанием вскочил на ноги. Он схватил меня за поднятую руку и вывернул, наполнив гулкое пространство болезненным хлопающим звуком. Молниеносные удары агонии пронзили моё плечо, и нож со звоном упал на пол. Со сдавленным криком я приземлилась на спину, волны тошноты захлестнули меня. Моя туника взлетела вверх, обнажив живот, но я сумела поднять ноги и оттолкнуть Мазикина от себя, прежде чем он смог разорвать мой живот вытянутыми когтями. Он исчез из поля моего зрения, но шарканье ног и рычание подсказали мне, что Анна встала и взяла его на себя.