Ханский ярлык - [158]

Шрифт
Интервал

Александра Невского, тоже умершего при возвращении из татар,— Святой Александр Ярославич Невский (1220—1263), князь новгородский с 1236 по 1251 г., тверской — с 1247 по 1252 г. С 1252 г., когда он стал великим князем, несколько раз ездил в Орду. Первый раз Батый велел передать ему: «Князь новгородский! Известно ли тебе, что Бог покорил мне множество народов? Ты ли один будешь независимым? Но если хочешь властвовать спокойно, то явись немедленно в шатре моем, да познаешь славу и величие монголов». Умелой политикой он предотвращал разорительные нашествия войск Орды на русские княжества. В последнее посещение Орды Александру удалось объяснить преемнику Батыя, хану Берке, причину изгнания бесерменов из суздальских городов. Хан согласился не требовать вспомогательных войск («чтобы бедные россияне, по крайней мере, не проливали крови своей за неверных»), Хан продержал Невского в Орде зиму и лето. Он приехал в Городец осенью, «уже слабый здоровьем... занемог тяжкою болезнию, которая пресекла его жизнь 14 ноября». Митрополит Кирилл, узнав о его кончине, воскликнул: «Солнце отечества закатилось!»

Ярослав Всеволодович был погублен в Орде,— Святой Ярослав II Всеволодович (1191—1246), третий сын Всеволода Большое Гнездо, стал великим князем в 1238 г., после ухода орд Батыя. «Ярослав приехал господствовать над развалинами»,— пишет Н. М. Карамзин. В 1243 г. по приказу Батыя он отправился в Золотую Орду, первый среди русских князей получил ярлык на великое княжение. В 1245 г. был вызван на утверждение в столицу Монгольской империи, во двор ханши Таракины, враждебной Батыю. Мать выбранного великим ханом Гаюка пригласила Ярослава на пир, после которого он занедужил и через неделю умер. В летописи сказано, что князя «зелием уморили».

Василий Ярославич (1241— янв. 1277) — Василий I Ярославич Костромской, младший сын Ярослава Всеволодовича, великий князь с 1272 г. Соперничал из-за Новгорода с племянником Дмитрием Переяславским. «Василий Костромской,— пишет С. М. Соловьев,— едва получил великокняжескую область, как начал действовать точно таким же образом, какой осуждал в брате; подобно ему привел татар на новгородцев, тогда как прежде заступился за последних и отклонил от них татарское нашествие». В 1275 г. ездил к хану Менгу-Тимуру предположительно для создания антилитовского союза. Скончался после приезда из Орды, где пробыл около года.

Святослав Ярославич — тверской князь, старший сын Ярослава Ярославича от первой жены; был князем во Пскове (до 1266 г.); вместе с Василием Костромским воевал против новгородских волостей; в 1268 г. участвовал в «побоище с немцами»; в 1269 г. отец, великий князь Ярослав, послал его в «Низовую землю сбирать полки... Собрались все князья, и бесчисленное множество войск пришло к Новгороду. Датчане испугались и запросили мира».

Стр. 6. У Святослава Первого... всего трое... а погиб отец — передрались...— Киевский князь Святослав Игоревич (? — 972) первый стал давать сыновьям уделы, как пишет Карамзин, «пример несчастный, бывший виною всех бедствий России». После смерти отца Ярополк, его сын от угорской княжны Предиславы, захватил земли брата, древлянского князя Олега. Владимир, сын Святослава от ключницы Малуши, бежал к варягам, а через два года, в 980 г., вернулся на Русь и убил Ярополка. Владимир I правил до 1015 г., получил прозвища Креститель, Ясное Солнышко.

Ярославу Всеволодовичу семерых родили.— Сыновья князя Ярослава II — Федор (? — 1233), Александр Невский (1220—1263), Андрей (1221—1264), Константин (7—1255), Ярослав (1230-1272), Михаил (7-1248), Василий (1241-1276). В родословных таблицах, приводимых С. М. Соловьевым, упоминаются за 1239 г. Афанасий и Даниил.

Батый (ок. 1207—1255) — второй сын Джучи, внук Чингисхана, после смерти отца возглавил его улус. Предводитель похода 1236—1243 гг. в Восточную и Центральную Европу (1236—1243 гг.— завоевание Волжской Булгарии; 1237—1238 гг.—поход в Северо-Восточную Русь; 1238—1240 гг.— война с половцами, аланами, черкесами; осенью-зимой 1240 г.— завоевание Южной Руси; 1241—1242 гг. поход через Польшу, Венгрию и др. к Адриатическому морю). С 1243 г.— хан Золотой Орды. «Сила Батыева,— пишет С. М. Соловьев,— несравненно превосходила нашу и была единственною причиною его успехов. Батый предводительствовал целым вооруженным народом».

Батый убил не только Юрия... но и всех сыновей его.— Сын рязанского князя Юрия, Федор, был убит, когда отец, оставшись без помощи великого князя, послал его с дарами к Батыю. После гибели мужа, «не желая надругательства над собой», Евпраксия с младенцем на руках «бросилась из высокого терема на землю». В битве, которую отважился дать Юрий с малочисленным войском, «легли все витязи рязанские...». В декабре 1237 г., после пятидневной осады, орды Батыя взяли Рязань и сожгли город. Жена Юрия, его мать со снохами, бояре, народ «были жертвою их свирепости... Убитые князья, воеводы, тысячи достойных витязей лежали рядом на мерзлом ковыле, занесенные снегом...».

Стр. 8. Мишей назовем...— Святой Михаил 111 Ярославич Тверской (1271—1318), князь Тверской (с 1285 г.), великий князь (1305—1317). В результате длительной борьбы занял великий престол, первым из русских князей стал носить титул «Великий князь всея Руси». В 1317 г. хан Узбек передал владимирский великокняжеский стол московскому князю Юрию Даниловичу. Князь Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.


Еще от автора Сергей Павлович Мосияш
Александр Невский

Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.


Святополк Окаянный

Известный писатель-историк Сергей Павлович Мосияш в своем историческом романе «Святополк Окаянный» по-своему трактует образ главного героя, получившего прозвище «Окаянный» за свои многочисленные преступления. Увлекательно и достаточно убедительно писатель создает образ честного, но оклеветанного завистниками и летописцами князя. Это уже не жестокий преступник, а твердый правитель, защищающий киевский престол от посягательств властолюбивых соперников.


Борис Шереметев

Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.


Скопин-Шуйский. Похищение престола

Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.


Салтыков. Семи царей слуга

Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».



Рекомендуем почитать
За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.