Ханна - [47]
— Как современно, — шепнул кто-то рядом с Ханной.
— Уилер — мастер светотени.
— Но так мрачно… Я имею в виду, разве можно понять, что это Лайла на заднем плане?
— Однако признайте, картина поразительна. — Это произнёс молодой мужской голос. — Таким и должно быть искусство: не очевидным, не простым отображением действительности. Этих девочек словно застали посреди игры, игры, которой нам не дано понять. — Он помолчал. — Во всяком случае, нам, посторонним.
— Да, я с вами согласен, — сказал другой джентльмен. — Уилер молод, но душа у него уже зрелая. Он понимает то, что многим в его возрасте недоступно. Никто не умеет намекнуть на неведомое так, как Уилер.
Услышав это замечание, Ханна тихо ахнула. Догадывались ли сами эти джентльмены, насколько они правы? В глубине души художника скрывалась некая тайна. Быть может, благодаря этой тайне он и стал великим, но берег он её ревностно, словно клад. Вскоре зал наполнился гулом разговоров. Ханна взглянула на художника. Тот стоял у портрета, окружённый гостями. Женщины особенно стремились оказаться поближе к нему. Ханну вдруг необъяснимо потянуло в его сторону. Она двинулась через зал с подносом.
— Он говорит, что никогда не принимает заказов на приёмах и балах, — прошептала одна девушка.
— Насколько я знаю, он уже обеспечен заказами на два года вперёд, — добавил джентльмен. Беседуя, они не сводили глаз с картины. Все взгляды, кроме двух, были прикованы к портрету. Ханна повернула голову и увидела, что Лайла пристально смотрит прямо на неё. От рассеянного взора не осталось и следа: пара сине-зелёных камней сверкала нескрываемой ненавистью.
В это мгновение Ханна почувствовала, как что-то скользнуло ей под юбку.
— А-а-ай! — Поднос рухнул на пол. Через зал метнулась белая молния.
— Кошка! — крикнул кто-то.
Ханна онемела от ужаса. Её непременно уволят. Она опустилась на колени и стала собирать канапе. Слёзы ручьями текли у неё по щекам. Мистер Марстон очутился рядом с ней.
— Не волнуйтесь, дитя моё, вы не виноваты, — ласково сказал он, но дрожащие руки выдавали его волнение. — Понятия не имею, как эта кошка сюда попала. — Дворецкий выпрямился, и над Ханной склонился кто-то другой.
— Пора, Ханна, дорогая моя. Пора. Ты готова! Твой час почти пришёл! — прошептали ей на ухо. Ханна посмотрела в зелёные глаза художника. В них она увидела миры, о которых только догадывалась, но где никогда не была. Иные миры и смутную тень сожаления о потерянной безграничной свободе.
— Готова? — шепнула она.
— Да, ты готова.
— Но… но тогда мне придётся оставить вас, — с отчаянием промолвила Ханна.
— Забудь обо мне.
— Но ведь вы мой…
Но художник уже отошёл. Его слова эхом отдавались в душе Ханны. Она сжала в руке свой мешочек. «Готова? Пришёл мой час?»
Через несколько минут Ханна очутилась на табуретке в кухне, сама не помня, как добралась туда.
— У тебя кровь идёт! — воскликнула Сюзи.
«Кровь? Да что мне капелька крови?» — отрешённо подумала Ханна.
— Я убью эту поганую кошку! — прошипела миссис Блетчли. — А ты посиди пока тут, на кухне, милочка моя. Там и без тебя справятся. Сюзи, принеси йод. А я пойду сделаю мыльную воду.
Ханна спустила окровавленный чулок. Вдоль икры тянулась длинная царапина.
— Миссис Блетчли, ничего страшного. Смотрите, кровь уже не идет.
— Ну и что, что не идёт. Зараза-то всё равно попасть может. Сиди, не ходи никуда. Я тебе чаю налью.
Вошёл мистер Марстон.
— Всё в порядке, Ханна? Мистер и миссис Хоули в ужасе! Такой стыд!
«В ужасе?» — повторила про себя Ханна и выжидательно посмотрела на дворецкого. Как это произойдёт? Он пригласит её в свой кабинет в Глэдроке и тихо сообщит, что её увольняют? Даст неделю на сборы и заплатит доллар? Или прямо при всех велит ей покинуть дом?
— Простите, мистер Марстон, я очень виновата. Я не заметила Яшму.
— Не говорите ерунды, девочка моя. Вы ни в чём не виноваты. Им стыдно за кошку.
— А что Лайла? Как раз ей бы постыдиться, — вставила миссис Блетчли.
— Лайла в самом деле сказала, что ей очень стыдно, и передала свои извинения, — сообщил мистер Марстон.
— Ну, другое дело. — Миссис Блетчли удивлённо приподняла брови.
— Во всяком случае, кошку заперли в спальне Лайлы. Она даже не возражала. В этом отношении она, пожалуй, действительно изменилась к лучшему. Лайла покорно отнесла кошку наверх.
«Покорно, как же!» — подумала Ханна. Она сомневалась в искренности Лайлы и не верила разговорам о том, как она «изменилась к лучшему». Это была лишь игра, лишь трюк, чтобы отвлечь внимание от первой атаки. Лайла твёрдо вознамерилась её уничтожить: в этом Ханна была уверена. «Что ж, если она хочет воевать, будет ей война!» — решила девочка. Только другим об этом знать вовсе не обязательно. Она притворится такой же «покорной», как её противница.
— Я просто не хочу поднимать шум из-за пустяков, — кротко сказала Ханна. — Правда, не беспокойтесь за меня, пожалуйста. Я переодену чулок и снова пойду помогать, если позволите. Не надо зря беспокоиться.
Мистер Марстон тепло ей улыбнулся.
— Вы настоящий боец, Ханна, настоящий боец!
Сменив чулки, Ханна вернулась в зал.
— Ты точно хочешь подавать на эту сторону стола? — спросила Флорри. — Тебе ведь придётся прислуживать Лайле.
Лесное царство Тито охвачено паникой: неизвестные похищают из гнезд едва вылупившихся птенцов. Жертвой злодеев становится совенок Сорен, который попадает в Сант-Эголиус, приют с суровыми порядками для осиротевших совят. Сорен понимает, что единственная возможность вырваться из этого воспитательного ада — научиться летать. Вместе с маленькой Гильфи они бегут из приюта и решают отыскать легендарное Великое Древо Га'Хуула, на котором обитают благородные и храбрые совы, чтобы вместе с ними сразиться с силами зла.
Далеко-далеко, в дикой стране за пределами королевства Га'Хуул, мать-волчица спасается бегством: один из ее щенков родился с кривой лапкой. Законы волчьих кланов суровы – стая не потерпит калеку в своих рядах. Теперь малыша должны оставить на берегу скованной льдом реки, где его ждет неминуемая гибель.Так начинается история отважного Фаолана, навсегда изменившего мир волков из страны Далеко-Далеко…
Лесное царство Тито охвачено паникой: неизвестные похищают из гнезд едва вылупившихся птенцов. Жертвой злодеев становится совенок Сорен, который попадает в Сант-Эголиус, приют с суровыми порядками для осиротевших совят. Сорен понимает, что единственная возможность вырваться из этого воспитательного ада — научиться летать. Вместе с маленькой Гильфи они бегут из приюта и решают отыскать легендарное Великое Древо Га'Хуула, на котором обитают благородные и храбрые совы, чтобы вместе с ними сразиться с силами зла.
Лесное царство Тито охвачено паникой: неизвестные похищают из гнезд едва вылупившихся птенцов. Жертвой злодеев становится совенок Сорен, который попадает в Сант-Эголиус, приют с суровыми порядками для осиротевших совят. Сорен понимает, что единственная возможность вырваться из этого воспитательного ада — научиться летать. Вместе с маленькой Гильфи они бегут из приюта и решают отыскать легендарное Великое Древо Га'Хуула, на котором обитают благородные и храбрые совы, чтобы вместе с ними сразиться с силами зла.
На Великом Древе Га'Хуула неспокойно. Ночные стражи понимают, что Чистые во главе со своим предводителем Клуддом что-то замышляют. Эзилриб принимает решение — послать лазутчиков в Академию Сант-Эголиус, где хранятся обладающие магической силой крупинки. Именно они должны помочь совам Великого Древа одержать победу над врагами. В это время на самом дереве появляется шпион. Каким-то невероятным образом врагам удается узнавать обо всех планах Ночных стражей едва ли не в день их принятия. Сорен начинает подозревать свою сестру Эглантину в том, что она попала под влияние Чистых.
Царственному наследнику Нироку, сыну погибшего Клудда и его жестокой подруги Ниры, рожденному от зла и воспитанному во зле, предназначено осуществить отцовский план покорения совиного мира и окончательного воцарения Чистых.Но в сердце Нирока постепенно зреют сомнения. Запретные легенды о Великом Древе, где живут доблестные и храбрые совы, тревожат его разум, а в глубине желудка рождается дружба, которой нет места среди Чистых. Близок день, когда наследнику придется выбирать между исполнением своего предназначения и отказом от него.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Третья книга эпопеи «Дочери моря», продолжение романов «Ханна» и «Мэй». Читателей ждут новые встречи с полюбившимися героями и глубокое художественное исследование психологических конфликтов, любви, ревности и неудержимого стремления к свободе.