Хандра Сузумии Харухи - [2]

Вот почему за все время бессмысленной церемонии знакомства с моего лица не сходило тоскливое выражение. Что касается других, то на их физиономиях застыло “предвкушение нового путешествия”; ну, знаете эту гримасу “воодушевления с легким налетом неуверенности”, какую носит на лице почти каждый при переходе в выпускные классы новой школы. Сам же я ничего такого не испытывал, ведь вокруг кишели мои старые одноклассники. И даже больше - вместе со мной в классе будут учиться несколько приятелей по прошлой школе. Так что я, в отличие от большинства, не ощущал ни особого беспокойства, ни особой радости.

Школьная форма парней здесь напоминала спортивные костюмы, а девушки носили платья с гюйсами, как у моряков. Да, нарочно не придумаешь. Возможно, гнусавый директор школы, что толкал нам речь со сцены в актовом зале, тайком западал на девочек в морских платьицах. За размышлениями о подобной ерунде дурацкая церемония закончилась. И я вместе со своими не-такими-уж-и-новыми-одноклассниками перешел в школьный кабинет 1-5.

Наш классный руководитель - учитель Окабе, на чьем лице сияла улыбка из разряда тех, что часами тренируют у зеркала, встал перед нами и произнес речь. Во-первых, он заявил, что является учителем физкультуры, а заодно - тренером по гандболу. Потом принялся рассказывать, как еще в университете играл за команду гандболистов и даже становился чемпионом, и что наша школа отчаянно нуждается в гандболистах, и тот, кто решит заняться гандболом, тот будет немедленно записан в основной состав школьной гандбольной команды. Он вошел в раж, заявив будто в мире вообще нет ничего более интересного, чем гандбол. Я уже почти потерял надежду дождаться конца его гандбольным дифирамбам, но тут учитель Окабе внезапно заявил:

- Ну, а теперь пусть каждый встанет и представится своим новым одноклассникам.

Ничего удивительного - обычный ритуал для всех новичков.

Один за одним ребята, начиная с левого ряда парт, начали вставать и представляться. Они называли свое имя, школу, из которой перешли сюда, и всякую прочую никому не интересную ерунду - чем занимаются в свободное время или чем предпочитают набивать собственные желудки. Одни отделывались неразборчивым бормотанием под нос, другие старались соригинальничать, некоторые даже попытались рассказать несколько бородатых шуток, чтобы слегка разрядить обстановку. Приближалась моя очередь, и я начал ощущать растущее беспокойство. Каждый на моем месте почувствовал бы тоже самое, да?

После того, как мое тщательно выверенное, лаконичное представление, в котором удалось не слишком часто спотыкаться на каждом слове, осталось позади, я с облегчением сел, точно получил в мягкое место свою порцию болезненной, но общеобязательной прививки. Пришла очередь моей соседке сзади - этот момент я, наверное, не забуду до самой смерти, - заявить то, о чем еще долго будут судачить по всей школе:

- Меня зовут Сузумия Харухи. Я закончила Южную среднюю школу.

До этого момента ее слова ничем не отличалось от нормальных, так что я даже не повернулся, чтобы получше разглядеть соседку. Я смотрел перед собой и слушал ее звонкий голос:

- Обычные люди меня не интересуют. Если здесь есть пришельцы, путешественники во времени, жители параллельных миров или экстрасенсы, поднимите руки! Все.

Услышать такое и не обернуться - невозможно.

Ее симпатичное лицо обрамляли прямые черные волосы. Она с дерзостью и отвагой встретила взгляды одноклассников. Глаза под бровями вразлет сияли непреклонной решимостью. Губы поджаты. Вот мое первое впечатление от Харухи.

Я даже помню ослепительную белизну ее шеи - все таки Харухи была не просто симпатичной, а красивой.

Харухи вызывающим взглядом медленно обвела класс, остановилась на мне (я сидел разинув рот) и села на свое место, так ни разу не улыбнувшись.

Может, она просто прикидывалась?

Думаю, каждый в классе подумал о том же самом, а еще о том, как на такое заявление нужно реагировать. “И в каком месте начинать смеяться?” Никто ничего не понял.

Но, судя по дальнейшим событиям, Харухи отнюдь не выпендривалась и не шутила, с ее лица почти никогда не сходило мрачное выражение.

Она всегда серьезна.

Сколько я ее знаю.

Если существуют феи гробового молчания, то они порхали по классу секунд тридцать, пока учитель, выйдя, наконец, из ступора, не догадался вызвать следующего ученика, и атмосфера слегка разрядилась.

Так мы встретились.

Подобное не забывается. Мне бы очень хотелось верить, что все это - не боле, чем игра случая.

После того, как в первый же день она привлекла к своей персоне всеобщее внимания, некоторое время поведение Харухи ничем не отличалось от поведения заурядной старшеклассницы.

Но то оказалось затишьем перед бурей! Теперь-то я понимаю.

Надо сказать, что в нашей новой школе учились ребята из всех четырех средних школ города. В том числе и из той, откуда перешла Харухи. Поэтому в моем классе обязательно должен был оказаться тот, кто раньше с ней учился и понимал, что означает ее молчание после столь эффектного представления. На несчастье, я вовремя не свел знакомства со сведующими людьми, которые бы просветили меня - чем чревата ситуация. В результате столь досадной неосведомленности несколько дней спустя я сделал то, чего никогда себе не прощу - попытался завести с Харухи разговор, причем на глазах у всего класса.