Хан Кене - [3]

Шрифт
Интервал

— Да, я слышал…

И снова Ожар не повернул головы к Сейтену… Вчерашний разговор. Разве был он не о том, про что все сейчас говорят в степи…

Да, об этом действительно говорила вся степь. Два года назад, весной, акмолинский ага-султан подполковник Конур-Кульджа, сын султана Кудайменде и внук хана Самеке, ездил в Петербург якобы для того, чтобы высказать царскому правительству опасения казахов. Ходили упорные слухи, что царь намерен брать в рекруты их сыновей на двадцатипятилетнюю солдатскую службу. И вот тогда его императорское величество собственноручно приложил печать к телячьей шкуре, где было написано, что казахских джигитов никогда не будут брать в рекруты. Именно после этого поднялся в степи авторитет ага-султана Конур-Кульджи — человека, знающего путь к самому царю. Видевшие царский указ говорили, что он написан не на телячьей шкуре, как принято было в древности, а просто на толстой бумаге. Но этому не хотели верить. Сколько царских и губернаторских приказов и уложений писалось со времен царицы Елизаветы в отношении так называемых киргиз-кайсаков на бумаге, и все они при исполнении оборачивались бедой. Вот и по нынешнему уставу все казахи должны выплачивать казне ежегодно по одной голове скота от каждой сотни голов. Но кто придерживается этого закона? Если джут скосил скот у ага-султана, плати ему помимо определенного уставом еще и древний налог — зякет — для возмещения. Сгорел дом пристава, жандарма, писаря — вези ему положенный негласно куш. На именины тоже вези… Как-то так получилось, что старые феодальные законы и порядки пришлись как раз впору императорским, переплелись с ними и двойной тяжестью легли на народ. Особыми льготами, законными и незаконными, пользовались царские чиновники — опора самодержавия в степи: ага-султаны, потомки Самеке, Букей-хана, хана Вали, волостные правители и заседатели. Они не платили никаких налогов с большего количества своего скота. А общая сумма налога на степь оставалась неизменной, и платить приходилось народу. Тот же самый ага-султан Конур-Кульджа, владеющий двадцатью тысячами лошадей, платит налог лишь за учтенный скот своих дружинников и телохранителей — туленгутов. И, конечно, найдя общий язык с царским правительством, держит многочисленный род аргынов в беспрекословном повиновении. Вот почему в народе не верили бумаге.

— Можно понять ревнивость жеребца, охраняющего свой табун… — Это Сейтен заговорил о Конур-Кульдже, с выгодой для себя воспользовавшемся политикой царского правительства, издавна направленный на разделение казахских племен. — Белый царь приклонил к нему ухо. Но если он такой справедливый, почему тогда не удосужился прочитать прошение от Касыма-тюре?..

Ожар не отвечал… Прошение Касыма-тюре, сына хана Аблая, было направлено царю еще десять лет назад. В нем предлагалось отменить создание приказов на казахских землях и прекратить строительство укреплений. Но приказы и округа создавались и укрепления строились. Тогда Касым-тюре, желающий самостоятельно управлять степью, решил перекочевать в низовья Сырдарьи, подконтрольные Кокандскому ханству. Рассчитывая на поддержку среднеазиатских ханств, он думал объединить казахов под знаменем Аблая, использовав при этом народное недовольство притеснениями царских чиновников и перешедших на царскую службу султанов.

В 1824 году, или в год обезьяны, был организован Кокчетавский приказ. Это означало, что белый царь не посчитался с правами наследников хана Аблая. Султан Саржан, сын Касыма-тюре, начал собирать войско для борьбы против царских военных укреплений. Народная трагедия назревала…

Ежегодно с тех пор происходили схватки и сражения между летучими отрядами Саржана и поддерживаемыми царскими войсками и ага-султаном Кокчетавского округа Зильгарой потомками ханов Букея и Вали. В конце концов Саржану пришлось перекочевать в Кокандское ханство, где в 1834 году, или в год лошади, он заключил союз с главной силой этого ханства — ташкентским владетелем — куш-беги Мамед-Алимом. Объединенное шеститысячное войско вступило в пределы Улытау, и там была основана крепость Курган. Саржан обратился к ближайшим аулам, аксакалам и султанам с призывом присоединиться к нему и снова начал набеги на подчиненные Конур-Кульдже аулы аргынов. Извещенный об этом сибирский генерал-губернатор направил в Улытау тысячу солдат с шестью полевыми орудиями под командованием генерал-майора Броневского.

Узнав о приближении царских войск, куш-беги оставил в Кургане небольшой отряд сарбазов, а сам ушел в Голодную степь. Крепость вскоре сдалась Броневскому, а куш-беги Мамед-Алим, убедившись, что нелегко будет отторгнуть казахские земли от России, поспешил прекратить борьбу. Разозленные предательством своего союзника, сыновья Касыма-тюре решили объединить сырдарьинских казахов и выйти из-под кокандского подчинения.

Ташкентский

куш-беги сделал вид, что не замечает этого, а сам послал нарочного к Касыму-тюре с просьбой прислать своих сыновей на военный совет по согласованию действий против белого царя. Тот отправил в Ташкент своих сыновей Есенгельды и Саржана. С ними вместе поехали юный Ержан, сын Саржана, и Агибай-батыр из Шубыртпалы в сопровождении двух десятков джигитов…


Еще от автора Ильяс Есенберлин
Заговоренный меч

Первая книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.


Отчаяние

Вторая книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.


Гибель Айдахара

«Гибель Айдахара» – третья книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.


Шестиглавый Айдахар

«Шестиглавый Айдахар» – первая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.


Шесть голов Айдахара

«Шесть голов Айдахара» – вторая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.


Мангыстауский фронт

Ильяс Есенберлин хорошо известен казахскому и всесоюзному читателю. Он — автор многих произведений, посвященных нашей современности и истории казахского народа. Большое признание получила его трилогия «Кочевники», произведение масштабное, многоплановое. В предлагаемую книгу включены два романа Ильяса Есенберлина: «Мангыстауский фронт» — о том, как советские люди оживляют мертвую, выжженную солнцем степь, и роман «Золотые кони просыпаются», герои которого — казахские ученые, археологи.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.