Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы - [115]
А Саума закончил свои дни в прекрасной, новой, хорошо обеспеченной церкви, проводя очень много времени со своим старым другом Маркосом. Обоим, несомненно, с трудом верилось в их преображение из отшельника и жадного до знаний ученика. В конце 1293 года, будучи в Багдаде, Саума заболел, но держался изо всех сил, пока Маркос не прибыл попрощаться с ним, и умер в январе 1294 года — по случайному совпадению, в тот же месяц, что и сам Хубилай. Его похоронили в главной несторианской церкви Багдада, и охваченный горем Маркос стоял у его могилы.
А что, если бы Николай поддержал этот союз? Папство, Франция, Англия и монголы присоединились бы к крестоносцам в защите их замков в Сирии, и возможно, это имело бы ряд важных последствий: ислам вытеснен с Ближнего Востока; Иерусалим, управляемый англо-франко-итальянско-монгольской администрацией, преподнесен папе; Аргун обращен в христианскую веру; христианство шагает в Центральную Азию… и все потому, что Хубилай предоставил Сауме и Маркосу роль в своих планах.
Теперь, повторяя Марко Поло, я должен упомянуть еще об одном предмете, который отложил в сторону: о возможной связи Саумы с Джотто в виде странной надписи на плащанице Христа с одной из его картин.
Без сомнения, раббан Саума приехал в Рим со своей пайцзой. Вполне возможно, что многие ее видели и любовались ей, а надпись на ней скопировали. А через двенадцать лет Джотто оказался в Риме, как раз во время огромных церемониальных празднований 1300 года, устроенных папой Бонифацием VIII, и, несомненно, набирался идей для своих будущих картин. В 1305 году он находился в Падуе, собираясь приступить к работе над своим величайшим шедевром, фресками Капеллы дель Арена: 67 картин, покрывающих все внутренние стены сценами из жизни Христа. Важной чертой его оригинальности была готовность изображать в своих творениях элементы современной ему жизни.
Один из самых известных таких случаев — включение им в картину «Поклонение волхвов» звезды Давида, которая на самом деле была кометой Галлея, ставшей особо зрелищным явлением в октябре-ноябре 1301 года.
Я внимательнейшим образом осмотрел все одежды Христа на фресках в Капелле дель Арена: там нет никаких чужеземных письмен. Но две другие фрески заставили меня приглядеться к ним повнимательнее. На Рождество Дева Мария возлежит в хлеву, довольно-таки хорошо одетая, учитывая ее тогдашние обстоятельства. И на ее платье, едва видимом из-под плаща, по подолу тянутся довольно странно знакомые узоры: закорючки и линии, образующие квадраты. На фреске же, изображающей Воскресение — «Ангел у гробницы» — такие же узоры украшают подолы одежд римских солдат, которые спят, не ведая, что рядом с ними происходит чудо; и такие же узоры вновь появляются на подоле платья Марии Магдалины.
Мне жаль портить хорошую историю, но эти узоры — вовсе не буквы письменности Пагба-ламы. Однако они могут — всего лишь могут! — быть стилизациями под них, тем, что Джотто добавил в качестве экзотического штриха, привезенного с таинственного Востока, более того, христианином. Знаю, что тут есть небольшая натяжка (как-никак между визитом раббана Саумы и созданием фрески Джотто прошло 17 лет), и наверное, это всего лишь совпадение. Но тем не менее оно странное. Наверное, Ксанаду и Падую действительно связывает цепь причин и следствий: китайский император, озабоченный укреплением связи со своими подданными, блестящий тибетский монах, путешествующий в далекие края тюрк-христианин, папа, жаждущий знаний о монгольской империи — и художник, вставляющий в свой шедевр намек на китайский стиль.
Размышления о возможной передаче новой письменности заставили меня задуматься над одним вопросом. В этой книге много говорилось о необыкновенных достижениях Хубилая, но не менее интригует обратная сторона его жизни и времени: его неудачи и проявления ограниченности. Что еще он мог сделать, учитывая его мастерство правителя и интеллектуальный диапазон? Ибо между Востоком и Западом могла быть создана одна особая связь, которая поразительным образом преобразила бы наш мир.
Вопрос этот звучит так: почему Хубилай не изобрел печать разборным шрифтом? Ведь он же был у него прямо в руках.
Вдумайтесь: Хубилай, находясь в уникальном положении человека, опирающегося на несколько культур, знал, что никакая из существующих письменностей не достаточно хороша для его целей: все они либо слишком трудны, либо слишком непостижимы, либо неприемлемы для других членов его имперской семьи. Теоретически письменность Пагба-ламы весьма неплохо разрешила эту проблему, даже если на практике она не укоренилась.
Хубилай был завален книгами — тысячи в его собственном правительстве, миллионы в обществе в целом. Но книги эти производились не тем методом, который примерно в 1450 году был изобретен Иоганном Гутенбергом: с применением разборного металлического шрифта для создания многих страниц за один раз и пропусканием их через печатные прессы. Восточный метод печати, существующий с V века, заключался в вырезании зеркально отраженного текста или рисунка на дереве, покрытии этой печатной формы тушью и оттиске с нее на бумагу. Сперва такая техника применялась для создания печатей, эстампов и религиозных картин, потом, в конце VIII века, появились первые книги. Технология была примитивной, действенной и технически несложной, но стреноженной присущей ей фундаментальной неэффективностью. Для изготовления такой печатной формы требовался не один день, страницы можно было печатать только по одной за раз, и информация могла быть использована только в таком виде. Для каждой новой страницы требовалась новая печатная форма; для каждой новой книги — много печатных форм. Списанные формы не печатающихся больше книг забивали дворы печатных мастерских, зачастую их просто пускали на дрова.
Со времени смерти Чингисхана (Темучина), великого полководца и завоевателя, прошло уже более восьми с половиной веков, однако интерес к этой яркой и выдающейся личности не только не угас, а, наоборот, продолжает расти с каждым го дом. В 1995 году Всемирный информационный центр назвал Чингисхана человеком тысячелетия. Создатель уникального государственного образования, которое объединило Дальний Восток и Среднюю Азию, он оказал огромное влияние на развитие евразийской цивилизации. Завоевания Чингисхана привели к модернизации мировых религий, изменили каноны искусства, заставили Запад и Восток выработать новые правила торговли.Но можно ли только этим объяснить повышенный интерес к легендарному завоевателю — к личности, соединившей в себе качества стратегического гения и умелого руководителя, безудержную энергию и железную хватку, к великому воину, чья звезда много столетий назад взошла и засияла в бескрайних монгольских степях?В поисках ответа на этот вопрос автор данной книги тщательно проследил историю жизни Чингисхана от его рождения до последнего похода, все этапы возникновения великой монгольской империи, проанализировал последствия ее существования для мировой цивилизации и выдвинул свои версии причины воссоздания культа Темучина в наши дни.
В 1450 году все книги в Европе переписывались от руки, а их количество не превышало нескольких тысяч. К 1500 году их уже печатали, а количество возросло до миллионов экземпляров. Изобретение книгопечатания с использованием подвижных литер Иоганном Гутенбергом произвело настоящую революцию. Именно благодаря Гутенбергу увидела свет величайшая жемчужина в мире искусства и технологий – Библия.Сама жизнь Иоганна Гутенберга была полна парадоксов. Это история почти не признанного гения.Обо всем этом и многом другом расскажет эта книга.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.
Безжалостная опричнина Иоанна Грозного, славная эпоха Петра Великого, восстание декабристов и лихой, жестокий бунт Стеньки Разина. История Руси и России — бурная, полная необыкновенных событий, трагедий и героических подвигов.Под пером классика отечественного исторического романа С. Алексеева реалии далекого прошлого, увиденные глазами обычных людей, оживают и становятся близкими, интересными и увлекательными.
Славная эпоха конца XVII – начала XVIII веков, «когда Россия молодая мужала гением Петра». Герои увлекательного исторического романа известного отечественного писателя А.Волкова – два брата, два выходца из стрелецкой семьи – Илья и Егор Марковы. Им, разлученным в детстве, предстоит пройти по жизни совершенно разными путями. Младший, пройдя через множество трудностей и пережив немало увлекательных приключений, станет одним из обласканных славой «птенцов гнезда Петрова». Старший же изберет другую дорогу – жребий бунтаря и борца за справедливость, вечно живущего, как на лезвии ножа…
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.