Хаммер. Серия «Аранский и Ко». Книга 3 - [78]

По утрам Джой бегал, два километра по лесу, затем вокруг пруда и обратно. Летом купался, два-три раза переплывая пруд в самом широком месте, вечерами отдыхал с удочкой. Может, рыба там и была, но не ловилась, собственно, это значения и не имело, главное — сам процесс, тишина, свежий воздух и полный покой.

Сразу после армии Миша Джоев вернулся домой, в Киев, в свою родную Оболонь. Но прожил там недолго, около года. Поначалу, несколько месяцев после прихода из армии, мать его держалась, потом постепенно сдалась, опять стала пить, не запойно, но употребляла. Не захотел, не смог оставаться ни дома, ни в Киеве, хотелось что-то делать, как-то действовать, причем сразу и основательно. Собрал вещи, попрощался с матерью. Она расплакалась, хотела сказать, что пить не будет, он остановил, сказал — не надо обещать, а он вернется, просто должен на мир посмотреть, где-то в чем-то и как-то проявить себя, почувствовать зрелость, стать на ноги. А пить она бросит, он знает, и обещать даже не надо, это несложно, так будет. Вечером сел в поезд до Мариуполя и в путь. Уже утром, подъезжая к вокзалу, увидел море.

Помыкался некоторое время в поисках работы и жилья, но подходящего ничего не нашлось. Уже засобирался ехать в Одессу, но неожиданно на Кронштадтской подвернулась конторка по найму рабочих на рыболовный флот, и завербовался. Через неделю ушел в море. Восемь лет отбарабанил без полноценного отпуска, сколотил неплохой капитал и вернулся домой.

А там все до обидного без изменений. Мать только заметно постарела, но по-прежнему оставалась в крепкой зависимости своего порока. Дома смог продержаться опять недолго, два месяца. Он никогда не думал, что родные стены могли так растревожить душу. Опять ему было грустно, тоскливо и тягостно, как тогда, в далеком детстве, и хотя прошли годы, и был он теперь взрослым мужчиной, та боль осталась или вернулась, возможно, даже в еще большей степени.

Навестил Борьку. К этому времени дружок уже женился, окончил политехнический институт и работал инженером на пивном заводе. И складывалось у друга детства, как ему казалось, все неплохо.

Джой опять собрал сумку и уехал, теперь в Москву на заработки. А шли уже двухтысячные.

Через два года он опять вернулся домой. Выделил матери приличную сумму денег, она обещала спрятать их и тратить только в крайнем случае.

Вышегород, Ирпень, Буча, несколько городков просмотрел, остановился на Брикетном. Купил квартиру там с гаражом во дворе, а за окном сразу лес, а дальше пруд, затем еще один. А поскольку гараж был, то и машину прикупил, не новую, не дорогую, но в хорошем состоянии, «мазду-323». Теперь он имел все, чтобы спокойно жить в свое удовольствие — жилье, машину, небольшое состояние и даже лес с озерами под боком, оставалось только жениться. Но с этим он не торопился, и, как оказалось, не зря.

А вот с работой все обстояло не лучшим образом. Специальности так и не было, рыбак, каменщик да сержант, если из далекого прошлого. Ничего не оставалось, как водрузить на крышу автомобиля шашечки и таксовать. Благо дело, до Киева рукой подать, а там клиентура всегда водилась. Так незаметно лет пять и пролетели. Нечасто, но все же навещал мать, теперь он жил недалеко и в любой момент мог оказаться рядом, помочь при необходимости.

Однажды после ночной смены стоял возле автовокзала в ожидании попутного пассажира и таким образом встретил Цапа. Тот сел в машину в понуром настроении, небрежно проронил:

— Давай-ка, братка, на рынок Красный, на Борщаговке который.

Это было по пути, да и голос показался знакомым, посмотрел на пассажира и узнал:

— Товарищ капитан, это вы, или я обознался?

Теперь и Цап обратил внимание на водителя:

— Постой. Джоев, что ли?

— Да, товарищ капитан.

Цап махнул рукой, указывая вперед, и уже повеселее скомандовал:

— Давай-ка, Мишаня, поехали.

Был рынок, была автостоянка, был гастроном, но ресторана на тот момент у Цапа еще не было. Остановились у кафе, недалеко от Костиного офиса и рынка. Когда вышли из машины, Цап положил ему руки на плечи и внимательно оглядел с головы до ног:

— Дай посмотреть на тебя, боец, повнимательнее. Силенка есть еще? — он обхватил его предплечье своей мощной ладонью.

— Пока да.

— Ну молодчина, пошли.

Цап заказал водки, пива, шашлык на закуску по двойной порции. Джой от водки и пива сразу отказался.

— Понимаю, — согласился Цап. — За рулем. Или по-прежнему и не пьешь, и не куришь?

— Помните? — удивился Джой.

— Почему нет, много чего помню. Ну тогда молодой ты был, принципы всякие, а сейчас почему? Точно не больной.

— Все нормально, товарищ капитан, это, можно сказать, личное, — Михаил замялся. — Мать у меня всю жизнь пьет. Рос без отца.

— Все, понял, дальше не надо. А себе я налью. И брось это, какой я капитан, давно весь вышел. Константин Сергеевич и на ты. Ну, давай, рассказывай, не тяни, столько лет прошло, как, где, что?

— Да так, ничего особенного, мотался по стране, в море рыбачил, в строителях в Подмосковье батрачил. Сейчас осел, тут недалеко в области квартиру купил. Живу помаленьку, таксую. На жизнь хватает, а на больше и не рассчитываю, так ведь и не приобрел никакой специальности.