Хаммер. Серия «Аранский и Ко». Книга 3 - [100]

— Шутник, — буркнул Воробей и, покинув кабинет Цапа, вышел на задний двор ресторана. В душе он ликовал. Вот и свершилось, вот и дождался, все-таки полосатая жизнь, ну и черт с ней, пусть так, но стараться нужно, чтобы черные полосы были поуже, а белые пошире. Неужели завод будет их, нет — его, а работы действительно будет много, ох жарко будет. А завод придется поднимать с нуля, это не то что «ТехноСтар» давно уже раскрученный и освоенный, перешел просто из рук в руки. Завод будет его. Будет. Как минимум контрольный пакет акций должен быть в его руках, и будет так, он уничтожит всякого, кто станет у него на пути и помешает в этом. Он знал, что этим всяким мог быть только один человек — Солин. Опять Солин, как заноза в заднице.

Борис курил у «прадо», увидев шефа, затушил окурок и вопросительно посмотрел:

— Едем?

Воробей осмотрелся. Обычно он попадал в ресторан с парадного входа, но сегодня они припарковались на заднем дворе, возможно, у парадного входа не было места для машины, но это не важно, главное, что Виктор Семенович раньше здесь не бывал, а сразу за воротами начиналась территория Южного рынка.

— Покури, Боря, я по рядам прогуляюсь.

Немного правее за небольшим шлагбаумом начиналась просторная площадка верхнего рынка, именно то самое место, где когда-то было футбольное поле соседствующей школы. Все, как и на любом другом рынке: грузовики с картошкой, овощи, фрукты в автомобильных прицепах, павильоны с хозяйственными товарами, строительные материалы, в конце большой открытый, но под крышей-навесом, мясной павильон.

Нижний рынок был определен под торговлю одеждой, обувью и прочей мелочевкой. Вот Виктор Семенович и познакомился с владениями Константина Сергеевича, а то все как-то случай не выпадал, одним словом — рынок как рынок. Ему вдруг захотелось что-нибудь купить в память этого замечательного дня, начала новой операции, начала новых надежд, как талисман или оберег.

Воробей не спеша ходил между рядами павильончиков. Рыночники — народ простой и не в меру навязчивый, кто-то норовил ему кепку примерять, кто-то джинсы, футболку, кожаную куртку, но это все было не то, разумеется. Остановился у прилавка с детскими игрушками, чего здесь только не было и машинки различных моделей, даже «ауди А4», очень много оружия, калашников, совсем как настоящий, пистолеты всех систем, спортивный инвентарь, экипировка, а вот заводика, маленького, сувенирного, к сожалению, не было. Вверху по периметру висело большое множество мягких игрушек, нет, все было не то. Виктор Семенович уже собирался покинуть это торговое царство, когда вдруг заметил маленького клоуна на веревочке, попросил показать. В этом что-то было — улыбающаяся мордаха, глаза с икринкой, колпак на рыжей голове и с кисточкой на конце, пестрый балахон, расшитый звездами, совсем как настоящий, казалось, он лихо подмигнет сейчас Воробью одним глазом и скажет: «Купи меня, братела, не пожалеешь».

Воробей устроился на переднем сиденье, Борис нес всякую чепуху, материл неровности на дороге, заодно нерадивых водителей, сетовал на несговорчивых патрульных полицейских и свою тещу. Виктор Семенович извлек из бокового кармана пиджака клоуна:

— Ну как?

— Прикольно. В машине повесите скомороха?

— Скорее всего.

— Клево.

Джоев был на месте, в приемной. Увидев его, Воробей развел руками:

— К сожалению, придется еще немного подождать, я должен выполнить некоторые неотложные дела по работе, подписать документы, обсудить некоторые вопросы с подчиненными. Вы пока можете сходить пообедать.

Джой вышел на крыльцо офиса. Надо подождать, значит, он подождет. Посмотрел под ноги — знакомое место, здесь лежал несколько месяцев назад на холодном и мокром кафеле Беспалов, в луже крови, под дождем, а вон из того окна Джой стрелял. Издевки судьбы: теперь он стоит на этом же крыльце, более того, почти принят на работу с совершенно противоположной задачей — не убивать людей в этой конторе, а защищать. Бывший командир, капитан Цап, сказал ему: «Служба безопасности — это обеспечение сохранности определенных объектов максимально возможными средствами. Это могут быть люди, оборудование, ценные предметы и даже счета в банке. Но это все громко сказано, а по сути заниматься придется тем же, чем и до этого — сбором различной информации, слежкой, нападениями на людей, пытками и, возможно, убивать». Цап тогда усмехнулся и добавил: «Как раз всем тем, что у тебя неплохо получается. На работу будешь принят официально с записью в трудовой книжке, приличным окладом и прочими служебными привилегиями. Воробей будет интересоваться, чей ты протеже, он парень любопытный. Молчать. О том, что знаком со мной, а более того — служили вместе, ни слова, это все его не касается. Выполняешь все поручения Воробья, он твой начальник. Телефон я тебе свой оставлю, но это на очень крайний случай, надеюсь, такого не будет. За всеми вашими действиями я буду наблюдать, ежели что — подкорректирую через Птицу, а могу и через тебя, более того, возможно и такое, что подчиняться будешь только мне, об этом дам знать особо, тогда Птица побоку».

Джой еще раз посмотрел на окно, из которого стрелял в Беспалова. «А ведь там мог быть тот старик, как его звали, кажется, Олег Сергеевич… Да, так и звали. Неприятное соседство. Этот вопрос нужно будет как-то решать, не хватало еще встретиться с ним здесь во дворе. А если смотрит сейчас в окно и прямо на крыльцо офиса». Он машинально поднял руку, почесывая затылок и прикрывая лицо, сбежал вниз перепрыгнув через ступеньку.