Хамелеон - [92]

Пенни с удивлением обнаружила в столе копию баланса Британской торговой компании. Адресована она была некоему Дереку Чамберсу, остановившемуся в этой же гостинице. Однако ей не удалось найти в этом балансе ничего существенного — кроме того, что сам по себе он был еще одним звеном, связывающим Джона с этой таинственной компанией. Пенни повернулась к компьютеру, раскрыла те немногие документы и файлы, которые не были защищены паролем, но не обнаружила ничего интересного.

Затем, заглянув напоследок еще раз в ящики стола, она наткнулась на сложенный лист бумаги, который сначала пропустила. Пенни развернула его и пробежала взглядом содержимое. Это был документ о переводе Британской торговой компанией тридцати пяти миллионов долларов на маржинальный счет в Банке Манхэттена, совершенный незадолго до того, как действия Джона привели к огромным убыткам. Пенни не знала, что это могло означать, но она снова обратила внимание на связь Филлипса и Британской торговой компании.

Вдруг ей показалось, что она услышала, как Джон заворочался. Не собираясь испытывать свое везение и дальше, Пенни сложила документ и вернула его на место, затем взяла ручку, черкнула краткую записку и ушла по большому счету с пустыми руками.

Джона разбудил звук закрывшейся двери. Он обнаружил, что лежит в кровати один, накрытый только простыней, протянул руку к выключателю ночника и заметил полоску света под дверью. Он поморщился от боли и направился в гостиную. Там никого не было, но настольная лампа была зажжена.

Джон подошел к столу и увидел записку, которую Пенни аккуратно вывела на гостиничном бланке.

Джонни!

По-моему, ты нисколько не изменился. Извини, что не смогла остаться. Я как-нибудь позвоню.

Пенни

Джон не сомневался в том, что перед уходом Пенни успела здесь хорошенько осмотреться. Виноват он. Ему стоило бы быть начеку. Филлипс разом протрезвел и понял, как безрассудно поступил, пригласив Пенни к себе в номер. Больше всего его встревожило то, что вчера вечером, пока она была в туалете, он покопался в ее сумочке и обнаружил корешок билета до Нью-Йорка. Что она там делала и много ли ей удалось разузнать? В первую очередь Пенни — профессиональная журналистка, все остальное потом. Высока вероятность того, что прошедшая ночь не исцелила ее от застарелой обиды на Джона. Он перечитал записку и огляделся вокруг, пытаясь определить, что ей могли дать поиски. Филлипс не удивился, увидев все на своем месте. Тогда он пощупал корпус компьютера. Блок питания был теплым. Джон понятия не имел, что смогла вытащить Пенни из тех файлов, которые ей хватило ума раскрыть. Он отложил загадочную записку, вернулся в спальню и стал собирать вещи. Снова пришла пора трогаться в путь.

Графство Глостершир, Англия

Было еще раннее утро, когда Пенни на своем «альфа-спайдере» въехала во внушительные ворота Стэнфорд-Холла. Где-то вдалеке мирно ворковали лесные голуби, ухоженная лужайка была покрыта ковром росы. Она подъехала к дому и позвонила в дверь. Ее впустили. Когда Виктория, предупрежденная о появлении нежданной гостьи, спустилась в гостиную, журналистка сидела в том самом кресле у камина, в котором всего несколько дней назад отдыхал Джон.

— Пенни! Вот это неожиданность!

Виктория наспех оделась в джинсы и футболку. Ее лицо было слегка опухшим. Чувствовалось, что ее подняли с постели.

— Привет, Виктория. Давненько мы с тобой не виделись.

— Ты приехала в гости или по профессиональным делам? — холодно спросила Виктория.

— Пожалуй, и то и другое, — солгала Пенни. — Если честно, вчера вечером я наткнулась в Лондоне на Джона Филлипса, и это навело меня на мысли о тебе.

— Причем настолько сильные, что ты ощутила непреодолимое желание встать ни свет ни заря и без приглашения заявиться сюда? — скептически спросила Виктория. — Ну и как поживает Джонни?

Она насторожилась и не собиралась ничего раскрывать.

— Знаешь, наш Джонни все тот же. Когда ты виделась с ним в последний раз?

— Что это у тебя за странный интерес к Джону? Надеюсь, ты больше не переживаешь по поводу прошлого.

— Видишь ли, я уверена в том, что могу снова получить его, когда захочу. Поэтому меня это не трогает.

— Вот как?

— Да. Если хочешь знать, прошлой ночью мы с ним наверстали упущенные двенадцать лет, словно пара изголодавшихся животных. Должна признать, он по-прежнему лучший из лучших.

— Неужели?

На этот раз голос Виктории дрогнул. Она гадала, говорит Пенни правду или же просто дает выход желчи.

— Ты хочешь сказать, что вы занимались любовью?

— Лично я назвала бы это не совсем так. Мы трахались почти всю ночь.

— Пенни, зачем ты мне все это рассказываешь? Почему ты такая жестокая?

Виктория не могла больше притворяться, представив мужчину, с которым она мечтала связать свое будущее, в постели с этой особой.

Журналистка смерила ее взглядом.

— Виктория, ты хоть догадываешься, сколько времени мне потребовалось, чтобы свыкнуться с мыслью, что Джонни бросил меня ради той, кого я считала своей лучшей подругой? — Пенни невесело рассмеялась. — И вот теперь оказывается, что это я жестоко отношусь к тебе! Надо сказать, мы с тобой поменялись ролями.