Хамелеон - [45]

На экране появилась фотография Джона, сделанная на каком-то благотворительном ужине. Он был в смокинге, с бокалом шампанского в одной руке и сигарой в другой. На лице у него сияла самодовольная ухмылка, а прильнувшая к нему Даниэлла казалась пьяной, потому что как раз в момент съемки она начала моргать. Идеальный пример вовремя схваченного кадра.

— На этой неделе Джон Филлипс был уволен с должности начальника отдела биржевых торгов Банка Манхэттена, после того как своими действиями причинил убытки на сумму около ста двадцати трех миллионов долларов. Неужели невинный маклер был сломлен невыносимым давлением боссов, принуждавших его приносить колоссальную прибыль? Нет, в данном случае картина совершенно иная. Мы пригласили человека, который очень хорошо знал Филлипса. Он вынужден не называть своего имени, чтобы оградить себя от определенных преследований.

На телевизионном экране мелькнула нарезка кадров с наркоманами и уличными проститутками, после чего снова появилась студия, где в кресле сидел какой-то мужчина, подсвеченный сзади так, что был виден только его силуэт. Лицо этого человека тонуло в темноте.

— Это мистер Икс, торговец наркотиками, время от времени поставлявший товар нашему Волшебнику из страны Оз.

Джон в бешенстве повернулся к своему брату.

— Я понятия не имею, что это за тип!

Дэвид поднял руку, призывая его замолчать.

Ведущая продолжала:

— Давайте подумаем, должны ли банки знать истинные, но часто скрытые стороны жизни тех молодых людей, которые, похоже, заполонили всю Уолл-стрит? Мистер Икс, будьте добры, поделитесь своими впечатлениями и мнениями об истинном Джоне Филлипсе.

Когда мужчина начал говорить, до Джона дошло, что на самом деле он все-таки его знает, хотя и не слишком близко. Это был Джорджи Макуильямс, владелец бара, снабжавший наркотиками Даниэллу.

Он говорил с апломбом человека, являющегося давним близким другом героя программы:

— Джонни всегда был игроком, я имею в виду, настоящим ценителем. Сначала он баловался только обычным мусором — кокаин, марихуана, в таком роде.

— Джон Филлипс регулярно принимал наркотики? — уточнила ведущая.

— Ну да, и пил по-страшному. Я частенько встречал его поздно ночью. Он заваливался ко мне мертвецки пьяный и требовал чего-нибудь посильнее, — с готовностью подтвердил Джорджи. — Со временем Джонни подсел на куда более экзотические препараты.

— Вы имеете в виду героин? — предположила ведущая.

— Ага, он самый, а еще пи-си-пи[27] и все то, что посильнее шибает в голову.

Джорджи понесло. Вся правда осталась далеко позади.

— А еще были девочки. Джонни любил платить за секс и выбирал совсем молоденьких и шустрых. Да, он знал в этом толк, это точно. Еще он любил одеваться, если вы понимаете, что я хочу сказать.

— Как одеваться? — спросила ведущая, искренне удивленная неотрепетированным откровением. — Вы имеете в виду, как женщина?

— Ага, как девочка. Джонни тот еще фрукт, хотя я должен признать, что клиент он хороший.

Ведущая, похоже, была встревожена тем, в какую сторону повернуло интервью, идущее в прямом эфире в лучшее время. Она постаралась побыстрее закруглиться.

— Благодарю вас за откровенные подробности о человеке, которого еще совсем недавно считали на Уолл-стрит одним из лучших. Эти шокирующие факты должны дать нашему финансовому сообществу почву для размышлений.

Джон схватил пульт дистанционного управления и выключил телевизор. До сих пор внимание средств массовой информации к его персоне ограничивалось пересудами относительно заявления для прессы, подготовленного банком. К счастью, в заявлении, основной целью которого была защита интересов банка, отсутствовали какие-либо подробности. Убытки, понесенные банком, назывались несущественными и не связанными с основным родом деятельности. Бульварная пресса пока что оставляла случившееся без внимания, но после откровений, прозвучавших в «Ньюс-копи», газетчики, несомненно, набросятся на Джона сворой собак.

— Итак, Джон, с чего бы тебе хотелось начать?

Голос брата вывел Джона из размышлений.

— Все это неправда, сплошная ложь.

— Джон, — тихо промолвил Дэвид. — Я твой брат. Ты можешь говорить мне все.

Его тон настраивал на откровенность.

— Дэвид, это неправда! — воскликнул Джон. — Честное слово, я не принимаю героин, ты знаешь.

— Ну а остальное?

— Тоже неправда. Ни крупицы правды.

— Только не вешай мне лапшу на уши. Когда я укладывал тебя в постель, нашел в твоем гардеробе женские парики и платья. Господи, Джон! По крайней мере это — правда.

— Ну я… нет! Я делал подобное пару раз, на благотворительных вечеринках. Мы с приятелем одевались под Карпентеров, у нас был номер. Кстати, получилось просто отлично. Мы были гвоздем вечеринок. На нас таращились так, что я чувствовал себя извращенцем.

Дэвид покачал головой.

— Меня можно будет нарядить женщиной только мертвого. — Он встал и снова наполнил стаканы виски. — Но ты не должен обижаться на мои подозрения, Джон. Я приезжаю сюда и застаю тебя избитым до полусмерти. Потом мне приходится отвечать на бесчисленное количество звонков журналистов и разного прочего сброда, задающих мне вопросы, ответов на которые я ни хрена не знаю. Ты представить себе не можешь, как я ломал голову, пытаясь разобраться в том, что происходит. Так почему бы тебе сейчас не рассказать мне все? Начнем с того, кто был этот тип в телестудии? Ты ведь его знаешь?