Хамелеон - [24]

Джон по-прежнему практически ничего не знал о Британской торговой компании, подвернувшейся так кстати, но это не имело значения. Британская торговая компания должна была получить щедрый гонорар за свое участие, однако она ничем не рисковала в предстоящей операции и не могла рассчитывать на свою долю прибыли. Было четко оговорено, что банк принимает на себя сто процентов риска и забирает сто процентов доходов.

В самом банке почти никто не был посвящен в крайне необычное и по большому счету противозаконное соглашение. Конечно, сотрудники знали, что отдел работы на бирже играл значительную роль в ежеквартальных торгах государственными облигациями, но не более того.

Джон уже обсудил предстоящий аукцион с Тони, одним из членов своей команды, после того как тот высказался относительно заявления казначейства о размещении нового займа:

— Похоже, казначейство выпускает новую пачку бумаг. Мы имеем десять миллиардов долларов в «пятилетках» сегодня и тринадцать миллиардов долларов в «десятилетках» завтра.

— Совершенно верно, — согласился Джон. — Как ты сам знаешь, от выпуска облигаций с тридцатилетним сроком погашения отказались еще в августе две тысячи первого года. Все, даже могущественное правительство Соединенных Штатов, хотят самых низких процентных ставок.

— Как вы думаете, когда казначейство снова начнет выпускать тридцатилетние облигации?

— Рынок ждет их в первом квартале следующего года.

Тони кивнул и застучал по клавиатуре.

— Значит, вы подчищаете запасы для завтрашних «десятилеток»?

Он всегда стремился понять логику поступков Джона, жаждал учиться.

— Да, именно этим я и занимаюсь.

Джон ничего не имел против того, чтобы команда знала о его интересе к предстоящему аукциону, но лишь до определенной точки. За нее никто не должен был заглядывать. Если рынок проведает о происходящем, то маневр, скорее всего, окончится провалом. В этом случае банк привлечет к себе нежелательное пристальное внимание со стороны персон, осуществляющих высший уровень регулирования. Конфиденциальность имела ключевое значение.

Верхний Ист-Сайд, Манхэттен

Джону требовалось сохранить голову чистой к завтрашнему аукциону, поэтому он не хотел успокаивать нервы, проводя ночь в пьянстве. Он обратился к другому привычному наркотику.

Филлипс ушел с работы пораньше. Дома его ждала Даниэлла, одетая лишь в провокационное нижнее белье и лежащая в соблазнительной позе на его широкой современной кровати. Нижнее белье имело большое значение для этой особы. То, которое было надето на ней сейчас, оказалось настолько тонким, что Джон без труда различил круглые соски, торчащие на больших вздыбленных грудях, и очертания влагалища между небрежно раздвинутыми ногами. Даниэлла всегда аккуратно стригла лобковые волосы, ради собственного удовольствия постоянно меняя фасон.

Джон тотчас же с удовлетворением почувствовал, как у него зашевелился член. Ему нужно было отвлечься, а эта девчонка представляла собой чистейший, неразбавленный секс. Ее влажное, чарующее и вкусное чрево было всегда наготове.

Филлипс шагнул к ней, молча забрал у нее из рук журнал «Вог», который она читала, и швырнул его на пол. Прежде чем Даниэлла успела на это отреагировать, он опустился на колени и начал стаскивать с нее трусики.

— Я хочу облизать твою киску, — прошептал Джон.

— Расскажи, где ты собираешься ее лизать!

— Я начну с клитора, а затем двинусь к попке. Больше всего мне нравится промежуток между ними.

Сладостно извиваясь, Даниэлла раздвинула ноги как можно шире и приподняла колени, предлагая себя Джону. Тот жадно набросился на нее и начал пожирать. Он мастерски владел искусством орального секса и знал это. Алчно облизывая клитор, Джон поднял правую руку и уложил ее чуть выше лобковой кости. По опыту он знал, что мягкое надавливание на живот тотчас же доведет Даниэллу до экстаза. Джон почувствовал, как брюшные мышцы сокращаются — несомненное указание на самую раннюю стадию приближающегося оргазма. Его член затвердел.

Джон на мгновение оторвал рот от влагалища, пустившего соки.

— Мой петушок уже каменный. Твой сладкий вкус действует на него неотразимо.

Даниэлла откликнулась на отступление, руками вжимая его голову обратно себе в пах.

— Прекрати болтать и лижи мою киску. Ты сможешь трепаться сколько угодно, когда будешь трахать меня сзади.

Джон не заставил просить себя дважды и вернулся к работе, засовывая язык глубоко в чрево и меняя характер движений, чтобы усилить возбуждаемые чувства. Он переместился ниже, к промежности, к заветной области между влагалищем и задним проходом. В этом ему не было равных. Понадобилось лишь одно-два точных движения языком, чтобы Даниэлла широко раскрыла рот от наслаждения и с удвоенной силой принялась работать бедрами.

— Я хочу принять тебя в себя прямо сейчас, — потребовала она.

Джон проник в нее своим твердым как сталь членом, и Даниэлла громко застонала.

— О, твою мать, я уже кончаю! — воскликнула она, однако необходимости в этом не было, Джон и так уже сам все почувствовал.

Теперь, зная, что Даниэлла удовлетворена, он мог полностью сосредоточиться на собственном наслаждении. Джон переместился, разворачиваясь чуть ли не под прямым углом относительно тела молодой женщины, лицом к небу, темнеющему за окном.