Хам и хамелеоны. Том 2 - [94]

В этот момент и раздался первый выстрел. Стреляли с блокпоста. Силуэт паренька вынырнул из ложбины. Он продолжал петлять по полю. Прошла минута, и раздался второй выстрел.

Стрелял снайпер. Мальчик-чеченец упал. Потом шевельнулся, но, видно, не смог подняться.

Не слыша криков в рацию, не слыша требований укрыться в низине, как было условлено, Рябцев впивался в окуляры бинокля. Зачем стреляли? Кто мог дать такое распоряжение? Неужели мальчика подстрелили? Фигурка его отчетливо виднелась на земле, метрах в ста пятидесяти от домов, и больше не подавала признаков жизни.

Рябцев перевел бинокль на окна дома. Силуэтов как не бывало. В долю секунды сознание его пронзила невыносимая мысль. Что теперь будет с теми, кто ждет развязки там, в развалинах? Как с той стороны должны отреагировать на случившееся? С этой секунды все его действия были машинальными.

Не успел майор дослушать распоряжений Майбороды — полковник криком приказывал бросить машину, залечь и ждать подхода подразделения прикрытия, как Рябцев выскочил из машины в грязь и во весь рост, прямой походкой, не пригибая головы, двинул по полю к раненому подростку.

Повисла тишина. И майор Сулейман, и те, кто наблюдал за полем с блокпоста, в равной мере сбитые с толку непредвиденным поворотом событий, ждали…

Не прошло и пары минут, как Рябцев приблизился к мальчику, присел над ним, и всем хорошо было видно, как он приложил руку к шее раненого. Поднявшись в рост, Рябцев сделал неуверенный жест, обращенный к тем и к другим одновременно. Из жеста трудно было понять, жив паренек или ранен. В следующий миг Рябцев вновь присел над телом, подхватил мальчика на руки, с секунду потоптался на месте, будто не зная, в какую сторону его нести, а затем, кивнув головой, загашал к аулу.

В домах царила тишина. Но когда Рябцев, выйдя на дорогу, приблизился к мостику и от развалин его отделяло уже не более сотни шагов, Майборода увидел в бинокль, как из затылка Папаши вдруг вылетели брызги.

Стреляли из бесшумного оружия. Вполоборота к блокпосту, не выпуская паренька из рук, Рябцев рухнул наземь.

Еще секунда замешательства, и из развалин открыли беспорядочную стрельбу. Два мощных взрыва, один за другим, разнесли насыпь перед самым блокпостом. Стреляли из РПГ. Стрелки обнаружили себя прямо на краю лесопосадок, которые чернели слева от аула. Огонь они вели оголтелый, беспорядочный…

Полковник сообщил под Урус-Мартан о срыве операции, запретил открывать ответный огонь и дал приказ о немедленной высадке десантной группы, которая ждала распоряжений с обратной стороны реки. Десантникам надлежало заблокировать отход вдоль реки, а экипажу «шилки», несмотря на огонь из гранатометов, выгнать танк на открытую позицию, чтобы иметь более широкий сектор обстрела и держать дома под прямой наводкой. Но затем полковник распорядился прислать к нему командира «шилки» и стал тому объяснять:

— Отрежь мне их по периметру. Ни одна душа не должна выйти! Ни одна! Вот здесь, левее — мои люди. Справа вторая группа прикрытия, — полковник водил пальцем по карте. — Сядешь на связь, они подкорректируют. И чтобы ни одна живая душа не вышла… Это последний шанс… Пока всё не прочешем, не уйдем, ясно?

Слева от поля из лесопосадок, сбегавших в низину, которую по плану уже должны были контролировать десантники, опять выстрелили из РПГ. Из правого окошка было видно, что взрыв разнес землю в нескольких метрах от танка. Затем раздался еще один взрыв. Как только пыль и грязь осела, стало видно, что земля взрыта у самой гусеницы. Полковник подошел к рации, перестроенной на запасную частоту, и хладнокровно проговорил:

— Откройте огонь по указанным целям. Не заденьте дома. Повторяю, там могут быть наши люди.

Мощный треск заставил всех заткнуть уши. Огонь снес дальнюю крышу. Столб дыма и пыли стал передвигаться к дороге, туда, где находился Рябцев с пареньком. Тут же появились и неповоротливые фигурки в камуфляже. Огибая брошенную на дороге машину, короткими перебежками десантники приближались к тому месту, снизу от мостика, где лежали Рябцев и подросток. Через несколько секунд командир группы прикрытия передал, что необходимости в медпомощи нет.

Воздух раскалывался от пальбы 23-миллиметровых скорострельных пушек. Часть села на спуске домов к речке затянуло облаком дыма и пыли. Через пару минут, когда огонь прекратился, в просветах дыма появились изменившие форму дома, ставшие еще дымящимися горами щебня и обломков…

Как было установлено впоследствии, конвоировавшая пленных группа боевиков, численность которой не превышала двенадцати человек, пошла на отход по заранее подготовленному коридору. Боевики оттянулись не к реке, как предполагалось, и не к роще, а именно в направлении контролируемой десантниками равнины.

Конвой Кадиева смог ускользнуть из-под огня по водостостоку. Труба, проходившая под дамбой, не попала не на одну армейскую карту. Диаметр ее едва-едва позволял протиснуться человеку. Но ею и воспользовались. Боевики ушли под самым носом у десантников, буквально по краю занятой ими позиции, а затем обогнули и сам блокпост в какой-нибудь сотне метров. При этом они еще успели заминировать отход на целых полкилометра. Именно по этой причине эффективное преследование оказалось невозможным.