Хам и хамелеоны. Том 1 - [18]

Оба резко подались вперед. Иван даже не успел понять, что происходит. Всё было проделано стремительно и с такой ловкостью, что он и шага не успел сделать в сторону. В следующий миг, когда его схватили за рукава, на него вдруг словно надвинулась высокая стена… Больше он ничего не помнил…

Между окном и кроватью, облокотившись на подоконник, сидел на неудобном пластмассовом стуле грузный взлохмаченный мужчина в пальто. Лежащий на койке будто бы узнал его и попытался приподняться. Но посетитель придержал его за плечо:

— Лежи… Лежи ты, ради бога.

— Где я?

— В больнице.

— В какой еще больнице?

— Для космонавтов… Космонавтов тут лечат, любопытный ты мой! — вздохнул Николай Лопухов.

— Каких космонавтов?

— Ну какая тебе разница? Больница такая. Если и не самих космонавтов, так тех, кто работает на космос. Лежи и не волнуйся… Всё хорошо, всё нормально.

Лопухов-старший был раздражен, небрит. Его лицо редко бывало таким землистым и одутловатым, но Ивана поразило даже не это. Взгляд брата, обычно покровительственный и чуть усталый, сейчас был бегающим, нервным, как в детстве в минуты обиды, следовавшей за хорошей взбучкой, но в то же время каким-то ожесточенным, холодным.

— Теперь, Ваня, давай-ка пошевели мозгами… если можешь, — приказал Николай. — Ты помнишь, что произошло?

Иван помолчал и с удивлением ответил:

— Нет.

Что-то мешало ему говорить. Оказалось — повязка на лице. Иван оторвал руку от постели, ощупал голову. Рука казалась настолько тяжелой, что с трудом удавалось шевелить пальцами. Повязка покрывала не только лицо, но почти всю голову.

— Ради бога… оставь бинты в покое! — вскипел старший брат. — Лучше попытайся вспомнить хоть что-нибудь!

— Какие-то люди… Студенты, двое… В метро, точнее, в переходе. Недалеко от твоего дома…

— Это понятно, где всё случилось, я уже знаю… А дальше, дальше-то что? — подстегнул Николай.

— Чего-то хотели… С ними была женщина… Кстати, сначала мы ехали в одном вагоне.

— Какая женщина? — быстро спросил Николай.

Иван помолчал немного и продолжил:

— Я подошел. Они приставали к девушке… Прямо в метро, днем, представляешь…

Николай встал, окинул брата безнадежным взглядом и, не сказав ни слова, вышел.

Иван огляделся по сторонам. Он действительно находился в больнице. Один в большой палате. Другая кровать рядом и еще две напротив пустовали. Над изголовьями — щитки с проводами и кнопками. За большим мутноватым окном виднелись городские окраины, незнакомый спальный район, фабричные трубы, из которых сюрреалистичными грибами вырастал дым, а вдали, у серенькой линии горизонта, рыжела полоса леса.

В палату вернулся брат. Скинув пальто на одну из кроватей, он сел на прежнее место.

— Так вот, Ваня… Чтобы развеять твои романтические иллюзии: женщина здесь ни при чем…

Иван попытался приподняться на подушке повыше, но сильная боль пронзила затылок и спину. Он застонал.

— Ты думаешь, что она просто… Меня что, подкараулили? А она… Нет, это было бы слишком сложно. Я сам подошел к ним… к колонне.

— Нападение совершили на тебя, а не на прекрасную незнакомку, — вздохнул старший брат. — Тебя схватили за руки… за рукава… и мордой приложили об эту колонну! Можно сказать, что тебе повезло даже — легко отделался. Нос тебе, конечно, подправили, но других травм нет. Сотрясение мозга еще… ну, это естественно. Благо еще милиция рядом оказалась, а то бы так отделали… Да, местные подонки — это тебе не лондонская шпана.

Иван смотрел на брата недоумевающим взглядом. Борясь с удивлением от услышанного, он всё еще в чем-то сомневался.

Николай заботливо подоткнул край колючего шерстяного одеяла.

— В общем, так, мой друг. У нас с тобой неприятности. Глядя на твою рожу, смело можно сказать, что немаленькие. Кто-то хочет на меня надавить. Кто — пока не могу понять. Зато теперь я точно уверен, что всё это из-за Маши.

— Но зачем им было нападать на меня, да еще так… демонстративно?

— Припугнуть хотели. Но чтобы так, не до смерти. Просто заткнуть нас с тобой, угомонить. А то братья, понимаешь, старшие! Сестру им подавай по первому требованию, да еще что происходит доложи! А что, разве эти дебилы не добились своего?

— Но ведь и дураку ясно, что мы после этого не будем сидеть сложа руки! — помолчав, сказал Иван.

— Вот потому тебя и отмордовали. Чтобы попридержать и с толку сбить. Раз эти люди идут на такие меры, значит, шаги мои они истолковывают как угрозу, — заключил Николай. — Я ведь просто хотел с Машей поговорить, голос ее услышать, только и всего, а тут такое началось. И знаешь, я вообще начинаю сомневаться, что она куда-то уехала.

Николай уставился в окно.

— Эти люди — кто они? Кого ты имеешь в виду?

Презрительно усмехнувшись, Николай молчал.

— Кому-то не хочется, чтобы мы… чтобы мы поддерживали отношения? — спросил Иван. — С Машей, что ли?

— Отношения! Да нам по телефону с ней не дают поговорить! — взорвался Николай. — Ты забыл, что такое Россия!.. Конечно, другой вывод напрашивается: раз стараются припугнуть, значит, войти в контакт с ней можно… с Машей, — добавил он. — В противном случае, зачем палки ставить в колеса?.. В Москве тебе теперь находиться нельзя… Уедешь на дачу. Поживешь там несколько дней. Пока не прояснится. При сотрясении мозга бывают последствия всякие. Вдруг немного идиотом станешь? Ты ведь уже, если откровенно… Так что имей в виду… На всякий случай здесь ты не Лопухов, а Лаптев… Ясно?