Халт - [38]

– Не очень. Пример можешь привести?

– Пожалуйста. Вот автомобиль. Железяка, которая не поедет без мотора и бензина. Бензин, в отличие от автомобилей, в наш мир выбрасывает редко и мало, так что мы были бы обречены ходить пешком (потому что лошади – это пища, а не средство передвижения), если бы не некромаги. Они скрещивают живого человека с неживой материей, в данном случае – с автомобилем. Вынимают мотор и вместо него вставляют человеческое сердце. Вуаля! Лет пятьдесят, а если повезет, и семьдесят этот автомобиль ездит безо всякого бензина – пока работает сердце. Правда, есть побочные эффекты: автомобиль, по сути, становится живым существом, телом этого человека. Тот все чувствует и понимает, разве что говорить не может. Пнешь – ему больно, скажешь, что он дурацкая железяка, – может обидеться и при следующей поездке сбросить тебя в кювет.

– Откуда же берут людей для создания некромобилей? – Халт ошарашенно рассматривал розовый, явно дамский, лимузин, с которым только что разговаривала девочка.

– Обычно это пленные. Бывает еще, что бедняки сами продают себя, чтобы обеспечить семью. Больше всего ценятся молодые парни и девушки – их сердце крепкое, проживет еще долго. Стариков и детей практически не берут. Вместе с сердцем автомобилю передается и характер человека: смелые, сильные и амбициозные парни становятся гоночными автомобилями, рассудительные мужчины – представительными лимузинами, юные девушки – аккуратными женскими машинами, а вот автомобиль с сердцем ребенка неуправляемо шарахается из стороны в сторону, гудит, не заводится или не тормозит – в общем, ведет себя как дитя. Самоубийц ездить на такой машине нет.

– Ужас какой!

– Тоже мне, добренький нашелся! Конечно, небось пришел к нам из процветающего благополучного мира, где все спят на мягких кроватях и белых простынях! А попробовал бы выжить тут, без своего грифона и еды! Из чего, по-твоему, можно что-то создавать в мире, где все только разрушается и умирает?

Халт промолчал – наверное, она права.

Когда они пришли по адресу, оба остановились в недоумении. Остроконечные черные башенки дворца в готическом стиле, черный с серебряным отливом по краям знак восьми стрел, черный же некромобиль у чугунной узорной ограды – все говорило о том, что здесь живет высокопоставленный схармат, а не маг Ордена Равновесия. Халт прочел еще раз табличку с адресом: «Проспект Завоевателей, дом 6». Все так. Наверное, амулет все-таки соврал и у продавца было два зрачка, как и положено, а сын Глойфрида выдал желаемое за действительное.

В этот момент входная дверь открылась, и по ступеням спустилась дама лет шестидесяти в черном длинном платье и черной же широкополой шляпе, украшенной белой лентой. Водитель подскочил и услужливо открыл заднюю дверцу лимузина. Халт, действительно как деревенщина, стоял в паре шагов от нее, за оградой, и пялился, хотя Аннет пыталась оттащить его за рукав. Дама заметила их.

– Вы ко мне? – спросила она.

– Эээ… вообще-то мы ищем Ванду… мне дали этот адрес, но, наверное, ошиблись, – пробормотал Халт.

Дама замерла на несколько мгновений, затем сказала:

– Зайдите.

– Госпожа Стелла, мне подождать? – спросил водитель.

– Нет, передай Эльзе мои извинения и скажи, что я приболела и не смогу приехать.

Аннет тем временем прошептала:

– Давай не пойдем?

– Может, она что-то знает про Ванду, – прошептал ей Халт и покрепче сжал ее ладонь.

Ворота открылись, черный лимузин уехал, а гости прошли и, следуя за хозяйкой дворца, поднялись по лестнице к входной двери. Оказавшись внутри, Халт услышал хлопок и почувствовал, как выскользнула рука Аннет, хотя он держал очень крепко. Стало темно и сыро, пахло пылью и серой, ко лбу будто приставили пику, а в глаза светил яркий луч света. Металлический голос Стеллы ударил по барабанным перепонкам:

– Говори, кто ты, откуда и зачем ищешь Ванду? Отвечай честно, иначе я тебя убью.

Он решил обойтись полуправдой:

– Меня зовут Халт. Я с Альтерры, ищу Ванду, чтобы она помогла мне переправиться на Терру.

– Халт, скажи свое полное имя и род!

– Где Аннет? Что вы с ней сделали?

– Отвечай!

Не будь сын Глойфрида знаком с магами, он бы попробовал соврать. В ту же минуту его убила бы игла правды (именно она, работая, издавала запах серы), поэтому он сжал кулаки и признался:

– Я Халт Хединсейский, сын Глойфрида, родом с Хьерварда.

– Что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь спасти свою жизнь.

– Кто тебя направил сюда?

– Маг Драга с Альтерры.

– А кто направил на Альтерру?

– Орден Равновесия. – Халт чуть не плакал. Это конец. Он не просто провалил задание, он еще и подставил Орден. Ну, и еще его убьют. Скорее всего – медленно и мучительно. Ведь Халт уже начал догадываться, кто на самом деле скрывается за символом из восьми черных стрел.

– Зачем?

– Выяснить, что за мощные магические выбросы там происходят.

Неожиданно в комнате включился свет, и Халт увидел Стеллу. Она была в бешенстве, но голос стал нормальным, перестал ввинчиваться прямо в мозг:

– Ты идиот! Ты хоть понимаешь, что натворил? Да ты подставил всех нас, кретин малолетний!

Халт молчал. Он ничего не понимал. Стелла, путаясь в полах платья, металась по небольшой комнате, заваленной книгами и пробирками, и ругалась, как пьяный сапожник. Наконец она шумно вздохнула и остановилась.