Халим. В плену у шейха - [13]

– Пойдём, красавица. Эмир будет рад, когда узнает, что ты невинна. Это очень хорошая новость!

Замечательно просто. Я теперь стала ещё более лакомым куском для ненормального араба. Осталось надеться, что он всё-таки не насильник, и я смогу выбраться из этого дворца. Рано или поздно…

– Пришли. Теперь слушай меня внимательно, – мы останавливаемся перед двойной огромной дверью, у меня начинают трястись поджилки. – Когда войдёшь, поклонись эмиру. Ни на кого не смотри. Ступай маленькими шагами и смотри себе под ноги, – поправила тонкую вуаль, волосы, взяла меня за плечи. – Не груби господину и не открывай рот, пока тебе не позволят говорить. И не устраивай истерик, а то я тебя изобью! Всё, иди! – дверь передо мной открылась, и я сходу окунулась в праздник. В приглушённом свете, будто змеи, грациозно извиваются танцовщицы. Они танцуют в центре круга из диванов и столиков, за которыми сидят мужчины. Их немного, но мне тут же становится не по себе от их внимания. Стихают разговоры и смех, даже музыка, кажется, становится тише. И стены начинают давить…

Сбежать бы, но там, за дверью, Саадат, которая обещала избить. А может, мне просто не хочется спасовать перед шейхом?

Виновник торжества восседает в центре. Один на диване, перед ним кальян и поднос с чаем. Смотрит на меня пристально, его улыбка гаснет, и глаза начинают блестеть. Восхищенно… Он смотрит на меня с восхищением. Боевой настрой тут же теряется, я чувствую, как обжигает щеки румянец. Благо на мне вуаль, и никто не видит лица. Только глаза. Глаза, которые я должна была опустить.

Остальные гости угощаются алкоголем, заедают фруктами и какими-то закусками, а танцовщицы продолжают вилять перед ними бёдрами и голыми животами. Красиво.

Я почему-то представляю себя в этой одежде, и сердце заходится от волнения. Я всегда любила Восток. С его загадками, танцами, красивыми, романтичными сказками. И мне вдруг начинает казаться, что я тоже угодила в сказку. Но это длится совсем недолго. Шейх поднимает руку, манит меня властным, уверенным движением, и я тут же вспоминаю, при каких обстоятельствах я тут оказалась. Не особо романтично так-то.

Задрав подбородок, иду к нему и, остановившись перед его столиком, смотрю эль Хамаду в глаза.

– Ты хотел меня видеть?

Сбоку слышатся шепотки – это его друзья меня обсуждают.

– Тебе неизвестно, как нужно приветствовать своего господина, Райхана? – разглядывает меня, развалившись на диване и закинув руки на спинку.

– Я не Райхана. Меня зовут Ирина. И ты не мой господин, – отвечаю, глядя прямо. Не склонюсь. Только не здесь, не при этих людях.

– Аллах, какая женщина! – смеется мужчина с соседнего дивана. Рядом с ним сидит танцовщица и, кажется… Нет, не кажется. На ней нет верха. Совсем ничего. Только юбка. Но юбка, как известно, грудь не прикрывает. – Брат, что это за прекрасное создание? – поворачивается к шейху. – Познакомишь?

А вот эль Хамад его радости не разделяет. Смотрит на меня пристально, склонив голову чуть вперёд. Освещение здесь слабое, почти интимное, оттого и кажется, будто его глаза становятся ещё чернее. Чернее ночи. И блестят, будто у пантеры. Кстати, а где его премилая домашняя кошечка?

– Это моя… – эль Хамад будто специально растягивает фразу, а когда я вытягиваю шею, чтобы наверняка его расслышать, усмехается и… Не договаривает.

– Я Ирина! Переводчица из России! Халим эль Хамад меня похитил! – объявляю громко, чтобы перекричать музыку. И желаемого добиваюсь. Теперь на меня смотрят даже те, кто не обратил внимания изначально.

– Наложница. Моя наложница, – всё-таки договаривает шейх. – И, да, я её похитил.

ГЛАВА 12

Всё-таки опускаю глаза первой. Не выдерживаю его взгляда. И ещё больше краснею, когда меня бесстыдным взглядом осматривает его друг. Остальные, впрочем, тоже не стесняются. А я чувствую себя, как… В общем, неважно себя чувствую. И запал повоевать с эль Хамадом уже как-то потух.

– Мы можем поговорить? – спрашиваю тихо, на что он отвечает улыбкой и загадочным прищуром.

– Нет, Райхана. Сегодня ты танцуешь для меня. Разговоры потом.

Вокруг поднимается довольный гул. Кажется, всем этим людям доставляет удовольствие моё унижение.

– Что хочешь за неё? – во всеуслышание спрашивает у шейха друг, не сводя с меня взгляда. Так просто спрашивает, будто речь идёт о верблюдихе, а не о человеке. Куда я попала?! Да он даже лица моего не видел!

– Она принадлежит мне, Фархад, – ухмылка шейха исчезает, а взгляд становится опасным. – Не забывай, что я не только твой брат, но и твой эмир, – осаждает его, и тот поднимает руки в защитном жесте.

– Хорошо. Хорошо. Не сердись. Я просто спросил.

Брат, значит. Что ж, это многое объясняет. Оба ведут себя как дикари.

Фархад скользит по мне жадным взглядом ещё раз и отворачивается к своей танцовщице, а шейх манит меня рукой.

– Присядь со мной рядом, Райхана, – и прежде, чем я отказываюсь, качает головой, будто предупреждая. – Присядь, или я тебя заставлю, – добавляет тише, на что я фыркаю, но всё же делаю пару шагов и сажусь на краешек его дивана.

– Хочешь фруктов? – откидывается назад, а его ладонь ложится на мою спину. Тут же по делу проходит разряд, и там, где он коснулся, вспыхивает кожа.