Халхин-Гол. Исследования, документы, комментарии - [72]

Меня вызвал Ворошилов и приказал организовать серьезное лечение Чойбалсана гипнозом. Приказ для меня был столь неожиданным, что я не совсем тактично выразил сомнение в целесообразности такого метода лечения. Климент Ефремович пожурил меня и сказал, что этот способ лечения проверен на практике. Назвал уже предупрежденного врача в Кремлевской больнице, с которым я должен связаться, все организовать, а о ходе лечения ему докладывать…

Предложение лечиться, да еще гипнозом, с соблюдением строгого режима, Чойбалсан принял без энтузиазма. Почувствовал, что он колеблется. Тогда я сказал ему, что лечение организовал К. Е. Ворошилов, который просит его отнестись к этому со всей серьезностью, он же и врача подыскал, которого рекомендует с лучшей стороны… Я знал, что Чойбалсан относится к К. Е. Ворошилову с очень большим уважением. Мое заявление, что его лечение организовал Ворошилов, произвело такое впечатление, что Чойбалсан сразу же совершенно искренне выразил желание лечиться. Он заверил меня и просил передать об этом Клименту Ефремовичу, что сделает все, что от него потребуется, чтобы избавиться от болезни, и будет беспрекословно выполнять все предписания врача…

В это время проходил девятый съезд МНРП. Чтобы не прерывать лечения, Чойбалсан на съезд не поехал. Это был единственный при его жизни партийный съезд, на котором он не присутствовал. На съезде Чойбалсан был заочно избран членом ЦК, а на Пленуме ЦК — членом его президиума. Вскоре он был назначен первым заместителем премьер-министра.

Хотя сведения о Чойбалсане из Монголии были благоприятными, через несколько месяцев К. Е. Ворошилов предложил мне поехать в Улан-Батор и на месте выяснить, как чувствует себя Чойбалсан. На месте убедился в действенности лечения гипнозом: Чойбалсан совершенно перестал пить…

Последний раз разговор о результатах лечения возник через четыре года. Примерно в августе-сентябре 1938 г. Чойбалсан был в Москве и, как всегда, на приеме у К. Е. Ворошилова в НКО…

До конца его жизни недуг к Чойбалсану, как известно, не возвращался. Таким образом, К. Е. Ворошилов фактически спас для Монголии одного из виднейших руководителей.

Памятный тост

Осенью 1939 г., в связи с приездом в Москву Чойбалсана, полпред МНР в СССР Самбу устроил в здании монгольского полпредства банкет. Среди гостей на банкете были: И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, М. М. Литвинов, некоторые другие наркомы и заместители наркомов. На приеме в монгольском полпредстве Сталин был впервые (насколько я знаю, до этого он вообще нигде не бывал на приемах). Этим и объясняется, что с ним приехали некоторые члены Политбюро ЦК, из которых только К.Е. Ворошилов почти ежегодно бывал в монгольском полпредстве на праздновании годовщины монгольской революции 11 июля. Впервые показался в монгольском полпредстве и М. М. Литвинов. Обычно там бывали его заместители — Карахан и Стомоняков.

Сразу по приезде И. В. Сталин расположился в комнате, соседней с залом, в котором были накрыты столы, и беседовал с Чойбалсаном, который почти свободно говорил по-русски. В беседе активно участвовал К. Е. Ворошилов, хорошо знавший Монголию и обстановку в этой стране. Никакие деловые вопросы при этом не обсуждались… Сидевший в центре, рядом с Чойбалсаном, Сталин фактически стал чем-то вроде тамады и поддерживал оживление короткими репликами.

Когда Ворошилов поднялся и попросил у Чойбалсана и Сталина разрешения выступить, никто не удивился, ожидая обычного тоста. Однако тост его оказался неожиданным: он довольно пространно стал говорить обо мне как лучшем знатоке Монголии, отдавшим много лет этой стране и пользующегося там большим уважением. Чойбалсан при этом поддакивал Ворошилову, Сталин внимательно слушал, закончил Ворошилов предложением выпить за мое здоровье.

Нечего говорить о том, как я был растерян, слушая речь Ворошилова. А шумная овация за столом, особенно со стороны монголов, окончательно меня смутила. И тут из-за стола поднялся Сталин с бокалом в руке, [и] своей характерной неторопливой походкой он направился ко мне. Все замолкли и следили за Сталиным. Обойдя столы, он подошел ко мне, чокнулся, сказал «за ваше здоровье, товарищ Соркин», стоя вместе со мной, выпил и вернулся на свое место. Все вновь зааплодировали, теперь уже поступку Сталина.

Н.С. Соркин

РГАСПИ.Ф. 74. Оп. 1. Д. 14. Л. 168–177. Подлинник.

ИЗ КРАТКОЙ ЗАПИСИ БЕСЕДЫ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ К. Е. ВОРОШИЛОВА С КИТАЙСКИМ ПОСЛОМ ЯН-ЦЗЕ

8 января 1940 г.

Совершенно секретно

Господин Ян-Цзе сообщил, что по распоряжению Чан Кайши он в ближайшее время возвращается в Китай для доклада правительству и ЧКШ[253] о проделанной работе в течение двух лет. Отметил, что он очень благодарен советскому правительству и лично тов. Ворошилову за оказанную материальную помощь и моральную поддержку китайскому народу, благодаря которым он справился с поставленными задачами китайского правительства…

Тов. Ворошилов: Советское правительство и его руководители делали все, что было возможно для того, чтобы помочь китайскому народу в его борьбе за свою независимость; что касается дальнейшей помощи, то все будет зависеть от международной обстановки и других условий…