Half-life: Blue Shift - [26]

note 35 Теперь же Барни стоял перед огромным кристаллом. Вокруг – лишь трупы и следы, какие оставляют люди на природе после большого пикника. Раздумывать было некогда. Калхун подошел к блоку питания и щелкнул тумблером. Внутри его что-то резко загудело, сквозь решетчатую стенку блока были видны проскакивающие внутри искры. Питание было включено. Теперь – устройство. Калхун подошел к небольшому ящичку, в котором располагался пульт управления. Как и во всех прототипах, здесь были сделаны самые понятные пометки, вроде "Включить", или "Активировать первую стадию запуска". Барни на удивление быстро разобрался со всеми кнопками. Нажал первые три – титановое кольцо вокруг кристалла начало вращаться. Еще кнопка – и кольцо начало плавно ходить вверх-вниз вдоль кристалла. Антенны засветились. Кристалл тоже охватило какое-то фиолетовое свечение. На маленьком мониторе пульта управления появилась надпись: "Аппарат включен".

"И что теперь?" – подумал Калун, любуясь свечением кристалла.

И тут со всех сторон начали открываться порталы, на месте которых возникали все представители здешних мест. Из воздуха появлялись каркающие вортигоны, скулящие "собачки", шипящие "крабы". Калхун судорожно заметался, словно пойманная мышь. Такую засаду вряд ли можно предугадать. Охранник спрятал пистолет и открыл автоматный огонь по пришельцам. Три вортигонта рухнули на землю, остальные чуть отбежали назад, видимо, растерявшись. Но они все прибывали и прибывали. По сторонам открывались все новые порталы, в нескольких шагах от Калхуна возникло три таких же твари, что он видел недавно, закованные в броню с ног до головы. Они начали медленно приближаться. Сверху послышался треск – Барни увидел, как в воздухе возникло пять невообразимых существ, у которых в глаза бросалась лишь огромная голова. Барни сжался и снова начал стрелять. Он понял, что что-то сделал не так… Против этой армии ему не выстоять.

Вдруг среди общего воя, рычания и рева раздался треск открывающегося портала, и откуда-то слева раздался знакомый голос, искаженный помехами, словно вывернутый наизнанку:

– Мистер Калхун! Скорее возвращайтесь! Я не смогу долго удерживать портал!

Барни, не веря своим ушам оглянулся на голос и увидел большой искрящийся шар. И, еще не веря в свое спасение, побежал к нему, уворачиваясь от выпадов трехпалых рук. Он с разбегу влетел в портал, который тут же закрылся. В то место, где он только что был, откуда-то сверху влетели три шаровые молнии.

…

Барни, не успев ничего почувствовать, упал на платформу под прототипом.

– Калхун, вы в порядке? – это, кажется, доктор Розенберг.

– О да, – пробормотал Барни, потирая ушибленную ногу.

– Мы уже начали беспокоиться, что с вами что-то случилось: сигнал все не шел и не шел, а энергии почти не оставалось!

– Может быть, мне понадобилось совершить небольшое кругосветное путешествие, чтобы найти эту штуку? – Калхун был все еще на взводе, еще бы – только минуту назад на него надвигалась целая армия не-людей.

– А, понимаю, – протянул Розенберг, – Значит, помехи от каскада все же есть… Придется сделать некоторые поправки в степени ионизации портполя, и…

– Подождите, док! – остановил его Барни, – Дайте мне очухаться! Меня сейчас толпа уродцев чуть на куски не разорвала! Постойте… вы сказали, что у вас кончалась энергия? Вы что же, имеете ввиду, что…

– К сожалению, вы правы, мистер Калхун, – вздохнул ученый, – На ваше путешествие вы израсходовали последнюю энергоячейку. Теперь мы получаем из Зена очень мощный сигнал, но без электроэнергии для прототипа мы не сможем осуществить телепортацию.

– Так-так, все ясно… – Калхун уже понял, к чему тот клонит.

– Кто-то должен спуститься к местному генератору, запустить его и зарядить энергоячейку… – Розенберг умолк, словно понял, что сморозил какую-то глупость.

"А почему именно я?!" – так и подмывало закричать Калхуна. Хотя ответ был очевиден. Этим профессорам надо готовить оборудование. Если кто-то из них погибнет, то запустить прототип оставшиеся в живых уже не смогут. Идти еще куда-то ох как не хотелось… Калхун впервые за весь день почувствовал, что он смертельно устал… Есть не хотелось – стресс всегда отгонял аппетит. Но второе, чего хотел сейчас Барни больше всего на свете – это поспать. Первое – убраться из "Черной Мессы".

– Мы уже посылали с этим нашего коллегу ВанБюррена и одного из охранников, Билла, но с тех пор прошло уже слишком много времени. Я боюсь предполагать худшее, но…

Калхун уже хотел было сам прервать доктора, но тут в зал вбежал Лэйдлоу.

– Доктор Розеберг, – сразу заговорил он, – У нас отличные новости! Кто-то, да благословят его боги, запустил спутник наведения на орбиту! Мы заметили, что появился сигнал, очень мощный сигнал.

Розенберг счастливо улыбнулся.

– Отлично, Марк! Это же просто чудесно! Теперь, все что нам осталось – лишь зарядить ячейку…

– Показывайте дорогу, док, – с ходу сказал Барни.

Ученые посмотрели на него с благодарностью. И Розенберг повел его к небольшому элеватору за углом.

Жизненная Энергия

Отбирая автомат у мертвого десантника, Калхун думал, как же хитро все устроено. Чтобы жить, всегда надо убивать. Природа здесь не щадит никого – человек с вызовом берет ее пример. Убивать, чтобы жить. Но есть и другое. Жить, чтобы убивать. Барни никогда не был расистом, женоненавистником или классовым борцом, но сейчас ему казалось, что в солдаты особого назначения идут как раз такие люди. Для которых жизнь немыслима без убийства. Умный психолог сказал бы насчет этого что-нибудь о стремлении к самоутверждению путем конкретизации естественных инстинктов. Кто-то самоутверждается любовными подвигами. Кто-то – когда много ест или спит, кто-то – во время драки, и самые отмороженные – во время убийства. Сейчас Калхун не знал, кто он. Может, он уже давно стал как раз таким отмороженным? Последние двадцать часов он только и делает, что убивает. Но нет, нет той звериной радости при виде очередного свеженького трупа. Нет того невидимого пьедестала, по которому поднимался бы при каждом убийстве законченный негодяй. Было лишь отвращение. Отвращение к самому себе, к тому, что он делает. И еще большее отвращение – к убитому военному, который шел сюда, отнимать жизни, при этом весело шутя и смеясь над теми, кто еще пытается трепыхаться. Калхун знал, что спасение уже близко. И хотел напоследок наказать побольше солдат. Именно наказать. Суд для них – слишком большая честь.