Хафиз и султан - [21]
– Какой танец нам исполнить? – спросила девушка, держащая в руках бубен. Она была светловолоса и белолица.
– Ты славянка? – спросил Узбек.
– Да, повелитель.
– Не надо танцев, поиграйте мне немного, только в бубен не стучи – у меня болит голова, поставь его. Ты петь можешь?
– Да, повелитель, я хорошо пою. Еще я могу поиграть на чанге.
– Хорошо, поиграй.
Девушка поставила бубен, взяла чанг, кивнула товаркам и тронула струны, зазвучала музыка, девушка негромко запела. Узбек прислушался к словам, но язык был ему незнаком. Он сел на ковер, подоткнув подушки под бок. Чувствовал атабек себя скверно, отступившая после выпитого арака головная боль вновь вернулась. Он чувствовал необъяснимую тревогу, если только в его положении можно было употреблять слово «необъяснимую». Все было предельно ясно. Атабек поманил пальцем славянку, девушка замолчала, подошла к нему. Она была юна и красива. Он еще вчера обратил на нее внимание, хотел взять ее к себе на ложе, но выпил слишком много и потерял интерес. Словом, все было так, как описывал поэт.
– О чем ты поешь? – спросил он.
– О моей родине, – ответила рабыня.
– Твоя родина так же красива, как эта песня?
– Нет, она намного лучше.
Две оставшиеся девушки продолжали играть. Атабек отпустил их движением руки. Оставшись наедине с девушкой, приказал:
– Налей мне вина.
Рабыня послушно наполнила чашу.
– Повелитель желает, чтобы я попробовала? – спросила она.
– Для чего? – удивился Узбек.
– Чтобы убедиться, что оно не отравлено, – пояснила девушка.
Атабек засмеялся, это даже не пришло ему в голову, вряд ли сейчас кто-то захочет его устранить, он уже никому не мешает.
– Ну, попробуй, – сказал он, – мне даже приятней будет пить после тебя из этой чаши.
Рабыня подняла чашу и сделала несколько маленьких глотков. Атабек принял у нее из рук чашу и медленно осушил, а затем привлек к себе девушку.
Произнеся про себя эти строки Низами, атабек вопреки сказанному девушку отпустил. Желание обладать ею оказалось умозрительным.
– Как тебя зовут? – спросил Узбек.
– Лада.
– Что бы тебе хотелось больше всего на свете? – неожиданно для самого себя спросил Узбек, – говори, я выполню любую твою просьбу.
– О чем может мечтать рабыня, – тихо ответила девушка, – о свободе и родном доме.
– Хорошо, – сказал Узбек, – ты получишь и то, и другое.
Девушка упала ему в ноги и обхватила колени.
– Налей лучше мне вина, – приказал атабек.
Рабыня наполнила чашу и поднесла ему с поклоном.
Атабек осушил и эту чашку.
– Господин, у вас еще болит голова? – спросила она. – Хотите, я помассирую вам ее? Вам станет легче.
– Хочу.
Девушка принялась массировать ему голову, и Узбек, в самом деле, почувствовал облегчение. Затем в ее руках откуда-то появился жесткий деревянный гребень, которым она стала расчесывать ему волосы. Когда же она начала растирать мочки и края ушей, атабек блаженно застонал и сказал: «Нет, пожалуй, я не отпущу тебя». Девушка замерла в испуге, но атабек дотронулся до ее бедра. – «Я шучу, – молвил он, – сказанного не воротишь». Девушка благодарно обняла его сзади, и атабек почувствовал желание, он повернулся и сорвал с нее тонкую прозрачную одежду.
Близость с рабыней доставила ему острое, почти болезненное наслаждение. После этого он отпустил девушку, а сам заснул. Спал недолго, проснувшись, позвонил в колокольчик. Вошел хаджиб.
– Принеси мне холодной воды», – сказал Узбек.
Хаджиб исполнил приказание и, дождавшись пока атабек жадно пьющий воду оторвется от кувшина, сказал: «Пока вы спали, два раза приходил садр Рабиб. Но я не позволил вас будить.
– Позови его, – распорядился Узбек.
Вазир появился быстро, словно он стоял под дверью.
– Что? – коротко спросил Узбек.
Вазир кашлянул:
– Вернулся посол от султана Джалал ад-Дина.
– И что же?
– Я позову его, он сам доложит о результатах своей миссии.
– Ты испытываешь мое терпение, говори, я думаю, что тебе уже все известно.
– Султан по-прежнему глух к вашим словам. Он не оставит за вами Нахичеван, но разрешил вам пока оставаться в этой крепости.
После долгой тягостной паузы, во время которой вазир избегал смотреть на атабека, вазир спросил:
– Позвать посла?
– Не надо, – глухо произнес атабек, – ты тоже можешь идти.
Вазир пошел было к дверям, но остановился. Атабек вопросительно посмотрел на него.
– Это еще не все, – запинаясь, сказал Рабиб, – ваша жена Малика-Хатун, хорезмшах женился на ней.
После гробового молчания Узбек спросил:
– Было ли это по согласию принцессы или против ее желания?
– По ее добровольному желанию и неоднократного с ее стороны сватовства. Она одарила свидетелей развода и оказала им милость.
